Рассказы от zvezer'a

«Тут у нас приют убогого пиита...»
Аватара пользователя
ppd
Site Developer
Site Developer
Сообщения: 7223
Стаж: 16 лет
Заходил(а): 08.03.2024 06:45
Откуда: Шизино
Благодарил (а): 5 раз
Поблагодарили: 306 раз

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение ppd »

Все рассказы публикуются на http://www.proza.ru/avtor/zvezer, а здесь потом дублируются.
Аватара пользователя
olira
Шаорезада
Сообщения: 6810
Стаж: 13 лет 7 месяцев
Заходил(а): Вчера 23:59
Откуда: г.Королев
Благодарил (а): 255 раз
Поблагодарили: 254 раза

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение olira »

Да не в рассказах дело. Жаль, что уходят от нас интересные умные талантливые неравнодушные люди.
И дорешаем мы вопросы вечные,
«Что делать, блин, и кто, блин, виноват?»
Аватара пользователя
Фанат
Пересмешник
Сообщения: 6725
Стаж: 17 лет 1 месяц
Заходил(а): Сегодня 07:36
Откуда: Москва
Благодарил (а): 408 раз
Поблагодарили: 1000 раз

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение Фанат »

zvezer писал(а): Есть боль. Извините, что огорчил. Прощайте.
Уважаемый Алексей, прощаться не стоит. Надо просто, мне кажется, более критично подходить к своим постам. Разделяю Вашу боль и уважаю Ваши оценки, но тон их высказывания неприятно шокирует. В то же время Вы умеете писать иначе, и это ценно и интересно.
В мире больше кипящей смолы, чем цветущей сирени
Аватара пользователя
Мария Н
Тургеневская девушка
Сообщения: 10138
Стаж: 11 лет 8 месяцев
Заходил(а): 28.10.2023 22:14
Откуда: Липецк
Благодарил (а): 627 раз
Поблагодарили: 162 раза

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение Мария Н »

Виктор, присоединяюсь к вашим словам из предыдущего и крайнего сообщений! И со всеми остальными высказываниями в адрес Алексея согласна. Человек неординарный и терять таких жаль! Вот только, боюсь, он нас уже не услышит...
Но, как сказал Маркиз де Сад Захер-Мазоху:
«Ну, имейте же терпение, мой друг!»
:maria:
Аватара пользователя
zvezer
Постоянный Житель
Сообщения: 204
Стаж: 14 лет 8 месяцев
Заходил(а): 27.11.2023 01:10
Поблагодарили: 1 раз

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение zvezer »

Всем привет. Не могу молчать - распирает. Не удержался до срока - и разродился.

Аферисты.

Христос тут фигурировал. Он проходил по делу.
За пропаганду гомо. Любовь к мужскому телу.

Задержан был с поличным, он с мужиком блудил.
И поцелуй Иудский – его разоблачил.
Иуда при свидетелях – затеял привечать.
Ну, что. Тут делать нечего. Придётся отвечать.

За гомо-пропаганду, за Цезаря понос.
За всё своё сектантство. Что ложно в массы нёс.
За то, что к Царству «БОЖИЮ» – дорогу указал.
А Цезарь – хер собачий? Кто это вам сказал?

На Рим занёс он руку – обрезанный вандал!
Разграбил храм вчистую и разогнал менял.
Ругался «фарисеями» – знать был антисемит.
Ходил всегда растрёпанный, не чёсан и не брит.

Всегда такой лохматый – и пел всем про любофф.
С Марией Магдалиной порой делил свой кров.
Но больше – с мужиками – Андреем и Петром.
Пока пойдут в свидетели. Их привлекут потом.

И хлебом – вместо манны – в пустыне всех кормил.
И воскрешал покойников. И по воде ходил.
Мы знаем эти фокусы из цирка Шапито,
Кто это самый фокусник, жонглёр и конь в пальто.

Ответит за базар свой, эрзац-космополит.
За поруганье Веры, отлитую в гранит.
За то, что пил винище и всех споил, артист
За то, что Сыном Божьим назвался, аферист.

За ложные пророчества и за соблазн народа.
Тут много есть ещё чего. Распнуть его, урода.
И это будет мало, но мы – не палачи.
Народ кивал, согласный – «Мочи его, мочи!»

Был распят всенародно – за бляцкий поцелуй.
«А неча тут! Не хвастай, что пидор. Не балуй!»
Распяли средь Злодеев, несчастного Бродягу.
Зарыли в землю жёсткую. И началась бодяга.

Воскрес! Потом, конечно, – тот фокусник-факир.
Своим Вероучением – перевернул весь Мир.
И День Его рожденья, Святое Рождество
Мы празднуем два раза. Аферы торжество.

А Пасху – как придётся. И раз, и два, и три.
И в Мавзолей – Покойнику – несут венки Цари.


***
А бывшие Распяльщики – Служители Христа.
И крест сжимают цепко холёные перста.
"Гимнаст" теперь им служит для вышибанья слёз.
И Денежки, естественно. "Воскрес Иисус Христос!"

Не верят Иерархи не в Чих, ни в Божий Гром.
Устроили Блудилище, Гаморру и Содом.
Целуются друг с дружкою бородачи в засос.
У них есть оправдание – "Воскрес Иисус Христос!"

Ухмылкой лживой скорчены порочные уста.
И Денюжку – немалую – трясут с сего куста.
Чекисты, Бандюганы, Позорные Менты.
И чем абсурдней Вера – тем круче их Понты.

Стоит в Алтарной части Лысеющий Кумир.
Небрежно держит свечку – все думы про Сортир.
Иисус ему до фени, поскольку Пацифист.
А Кесарю Убогому – милей Семинарист.

Отец-Виссарионович, Рябой Иезуит,
Как Эффективный Менеджер – Лаврентием убит.
И слёзы проливает Печальный Крокодил
Над Основоположником Империи Дебил.

Второй Апокалипсис шагает по Стране.
Ползёт Левиафаном и топит всё в Говне.
И Пеплом Хиросимы грозится Наш Упырь
Стереть пол-карты Мира под Новый Монастырь.

Устав уже начертан Невидимой Рукой.
И нам теперь молиться – за Мира упокой.
Но мы назло Антихристам из Школы КаГэБэ
Разоблачим Культ Личности Распятого Рэбе.

Прости, меня Иисусе, ты умер – не за то,
Чтобы возглавил Секту – Чекистский Хервманто.
И воскресал обратно – не для красивых глаз,
Чтоб восседал на Троне Российском Пидарас.

Пожалуй, сделай милость, взгляни на нас в упор:
Пусть "Мартовские Иды" твой будет приговор.
Мы крикнем во всё горло: "Сбыт мечт! Забытых грёз!
Да сгинут Чары Злые! Воскрес, таки, Христос!"

На больше – не способны, лишь только помечтать.
Ах, где ж ты стать Халтурина? Раскольникова стать?
Но завещал Иисусе – не надо мокрых дел.
Врагов своих любите – отставить беспредел.

Когда вперёд ногами Злодеев понесут
Мы Сами разберёмся – и будет Страшен Суд.
Нам большего не надо, чтоб с печки не вставать.
Что ж... Будем с Мелким Крысом вовеки куковать.

Терпеть Шизофрению и Гопницкий Угар –
Мы честно заработали Имперский Перегар.
Кремлёвских Аферистов пожизненный диктат –
Суровое Чистилище для Бывших Октябрят.

Однако я отвлёкся средь праздничных хлопот –
И пригорела каша, и выкипел компот.
То Божье Наказание за все мои грехи –
За творчество уёвое и пляттские стихи.

У всех прошу прощения, что я такой отброс.
Торжественно клянусь, бля: «Воскрес Иисус Христос!»
Аватара пользователя
olira
Шаорезада
Сообщения: 6810
Стаж: 13 лет 7 месяцев
Заходил(а): Вчера 23:59
Откуда: г.Королев
Благодарил (а): 255 раз
Поблагодарили: 254 раза

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение olira »

Очень рада видеть Вас снова! очень надеюсь, что вы надолго!
И дорешаем мы вопросы вечные,
«Что делать, блин, и кто, блин, виноват?»
Аватара пользователя
Братский Андрей
Архивариус
Сообщения: 12114
Стаж: 12 лет 10 месяцев
Заходил(а): 13.03.2024 15:52
Откуда: Братск
Благодарил (а): 850 раз
Поблагодарили: 469 раз

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение Братский Андрей »

Аналогично. Вы яркая личность, а таким здесь рады.
Хвалу и клевету приемли равнодушно
И не оспоривай глупца
Аватара пользователя
zvezer
Постоянный Житель
Сообщения: 204
Стаж: 14 лет 8 месяцев
Заходил(а): 27.11.2023 01:10
Поблагодарили: 1 раз

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение zvezer »

Спасибо. Куда ж я денусь. Тут прошло моё Детство. И Отрочество - ещё не закончилось, трудный переходный возраст. Про Юность пока помолчу. Надо ещё дожить. Не истечь подколодным ядом.
Аватара пользователя
Долгорукий
каЮр
Сообщения: 3197
Стаж: 17 лет 8 месяцев
Заходил(а): 24.02.2023 11:04
Откуда: Днепр, Страна Свободы
Благодарил (а): 657 раз
Поблагодарили: 163 раза
Контактная информация:

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение Долгорукий »

Браво! Новая интерпретация... Автор зачод.
Запоем прочитал всю тему, патриотам рекомендую Акунинаперечесть.
Луна есть шар, азот есть газ, а ноль на ноль равно нолю.
А чувства — просто ток в мозгу...
Аватара пользователя
zvezer
Постоянный Житель
Сообщения: 204
Стаж: 14 лет 8 месяцев
Заходил(а): 27.11.2023 01:10
Поблагодарили: 1 раз

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение zvezer »

Думаю, дозрело. Здесь почти всё ЭТО Чудище – обло и т.д. – кроме Гималайского финала, Финиш-Лапландиша.
Много там всяких разных букв – и не влезло. Осталось за горизонтом событий. Не впихнулось.



БОЛЬШОЙ ГИМАЛАЙСКИЙ ЛЕВИАФАН.
Казалось бы, куда уж больше.
СААМСКИЙ ЛЕВИАФАН.

Кстати, об иностранных языках. Чуждых русскому менталитету. Но нужных в быту и общественной жизни. Особенно если вдруг окажешься в немецкой тюрьме, не приведи господи. Я сам там ещё не был. И в советской – тоже не сидел. Не довелось.
У меня только дед Саша сидел, дядя Лёша и двоюродный брат Виталик.
Сам – пока воздержался. Не чувствую себя достойным.
А другой Дед, Кондратий Пантелеймонович, – лёгкой ссылкой ограничился.
В Места не столь отдалённые и Заполярные, славные мУрманские Леса. Хибинские Тундры. Вместе с моей юной тогда, семилетней Мамой Липой и прочими бандитскими родственниками. За свои преступления перед прогрессивным человечеством. За Кондратизм-Пантелеймонизм.
За гнусное эксплуататорское происхождение из рядов мелкой буржуазии Ораниенбаума и Санкт-Петербурга. Ставшего вдруг колыбелью Ленинграда под руководством Троцкого, Каменева и Зиновьева. Всё бы ничего, может быть и выкрутился бы – чай не Великий Князь и не из графьёв убогих. Мелкая такая эксплуататорская вошь на теле пролетариата.
Но тут пришёл товарищ Киров, навёл порядок, показал всем, где раки зимуют. И до деда Кондратия дотянулась кровавая рука Диктатуры Пролетариата. Но мягкая и ещё – не Ежовая. Слава тебе Господи, товарищ Сталин! Вовремя вытащил-таки Деда с Бабкой из-под коровьего хвоста. Отправил моего политически неграмотного предка-родственника Кондратия – помогать сааму Макару гонять телят за Полярным кругом. Где тот и окочурился, вполне тихо и мирно, от небольшого холода, легкого голода и слабого морозца. Долгой Полярной Ночью.
Ну и от позора ещё, на старости лет. Столяр-краснодеревщик, работы в Эрмитаже, а тут гробы – госзаказ. Дед – естественно, и преставился. Дал дуба, Кондратий Пантелеймонович, Царствие ему Небесное! А вовсе не пресловутый Макар с его слабоумными саамскими коровами. Точнее – оленями. Тот-то небось – выкрутился, голодранец.
« Мы поедем мы помчимся на оленях утром ранним! Эгей!»

И другой мой Дед, Саша, – тоже там, в Хибинах, взял – да и самоокочурился. Таким же доступно-примитивным способом. Лежит себе на Шешнадцатом килОметре под железным крестом – и в ус не дует. Успел сбежать от Гнева Народов, Царский Унтер. Самосослался в Хибины, как только из тюрьмы вышел. Ну и самопомер от мороза, не вводя родную Советскую Власть в расходы на патроны. Они для отпора Фашизму Финляндии пригодились.
Всё сам, сам. Саам! Так мои предки стали Саамами. И меня таким же Саамом сделали.
Когда Страна прикажет быть Саамом – у нас Саамом становится любой.
Не повезло. Ни со страной, ни с предками. Саам виноват.

А Дяде моему, Алексею, – наоборот, очень повезло. Он после Пятилетки Советских Лагерей – попал в Советскую же Красную Армию. На Северном Кавказе. Им затыкали дыру в обороне.
Довольно бездарно. Оттуда – прямиком в немецкий плен загремел, в лагерь в Дортмунде.
Не пионерский. На этом месте сейчас – шикарный развлекательный Вестфаленхаллен.
Увидел Европу и Германию, космополит! Но, конечно, как повелось – из-за решётки и колючей проволоки. Где он тоже гикнулся. Окончательно – под бомбами союзников.
В немецких же рудниках Рура. Закопали в торфяниках у голландской границы. Судьба! Кладбище сейчас такое ухоженное. Вокруг культура и процветание. Не тундра голая. Лепота!
Шик-модерн. Довелось ли ему сапоги в Руре-Рейне помыть? Я, например, в Руре – искупался. А в Рейне – нет. Даже подошвы сандалий мыть не стал. Побрезговал мутными водами Лореляй.
Другого родного дядю, Ивана – чик – и сразу разорвало снарядом под финским Аллакуррти.
В роковом сорок первом. Закопали, как повелось, в братской могиле. Не индивидуально, с какой стати? В общей куче. Всем вместе им там не так страшно. Ни разрекламированной и обещанной классиками тюрьмы, ни сумы, ни каторги. Бездарно и не интересно отмучился.
В своей короткой героической жизни.
«Стоит над горою Алёша, Финляндии русский зольдат...»
«Соловей, соловей пташечка! Канареечка – жалобно поёт!»
У меня по этой лини – все родственники какие-то путешественники: раскидал их Родимый Левиафан от Бодайбо до Дортмунда, от Мончегорска до Бердянска. Все какие-то дефективные: Оставшийся после Войны в живых дядя Коля – благополучно спился.
Тётя Катя – кончила жизнь в сумасшедшем доме.
Она всю жизнь в Сибири, в Бадайбо проработала на Ленских золотых приисках. Вольнонаемный техник-специалист, а не уголовница, как вы сгоряча подумали.
Там у неё единственного сына Виталика – моего двоюродного брата – и убили.
Довольно зверски. Запинали по почкам и печени – он водку не пил, маменькин сынок.
Обижал этим сограждан – поплатился. Оторвался от коллектива – и был наказан.
За свой злостный индивидуализм в суровых Сибирских снегах. И у тёти – крыша потекла.
Она целыми днями кино себе про него крутила. Когда тот ещё совсем живой не изуродованный был. Докрутилась – съехала с катушек. Умерла в Ульяновском Дурдоме. На родине Ильича.
На третий день после поступления в психическую клинику. Грустно, конечно.
«И Ленин, такой молодой, и юный Октябрь впереди…»

Зато дядя Коля – умер весело. Всю ночь пил водку в Бели-Бердянске, на побережье Азовщины.
Пил – и играл себе на гармошке. Заснул счастливым и не проснулся с головной болью:
«Пусть будет весело, весело, весело – чего ж ты, милая, курносый нос повесила?
Мы выпьем раз и выпьем два – за наши славные дела, да так, чтоб завтра не болела голова…»

Удалось. Ну, должно же быть в этой жизни хоть какое-то счастье?
Кроме вечной сумы, бесконечной пьянки и неотвратимой тюрьмы?

Мой двоюродный кузен – другой, но тоже Виталик, только среднюю школу закончил – сразу в пресловутую «школу жизни» попал. Не армию – тюрьму. Даже не «школу» – «АКАДЕМИЮ». Он пять лет этого очного образования получил за каких-то восемьдесят копеек. Такие тогда были цены, при Родной Советской Власти. Стрельнул брат с постороннего мужика денюжку. Вежливо тряхнул и гуманно. Без применения насилия и мокрухи. На испуг взял. Чувак юмора не понял. И своего счастия – не осознал. Сдал в ментуру хулигана. Такой у нас несознательный народ. Ну и впаяли юному абитуриенту – гуманный пятерик. Повезло – не вышак. Урок – для золотой мончегорской молодёжи. Вышел лысым, повзрослевшим и умудрённым, Академик.
«Костюмчик новенький, колесики со скрипом я на тюремную пижаму променял.
За пять несчастных лет я видел много бед, и не один на мне волосик выпадал.»
Пил, конечно, после этого «пятерика» – академически, по-чёрному. Весь в папу.
В дядю Колю Лысого. Мончегорского. Настоящий Саам.

Отец мой этой неминуемой участи чудом избежал. Не лысины – от лысины он не ушёл. Лысина – фамильная черта. Все отмечены, кроме женщин, естественно. Ну, и Отец от неё – не скрылся.
У него волосы после первого семестра Горного института вылезли. От умственного перенапряжения и шока. Там все горные премудрости – на цивильном языке втюхивались.
А он, солдат Победы, привык к армейскому слэнгу. К родному языку берёз и осин. В Германии поднахватался у фашистов. Вот скальпа и лишился. Удостоен был научной лысины – вместо армейского ирокеза. Очистил свою голову от хлама – для ясности мыслей. Чело и засияло.
Отец у меня вроде Ломоносова – такой же крестьянский вятский самородок. В Кировск, очаг социалистической цивилизации, индустриализации и электрификации – пятилеткой, чуть ли не пешком – в лаптях пришёл. С сумой на плечах притащился. На лампочку электрическую в тесном бараке исподтишка позырить. Или на улице – Стольного Заполярного Хибиногорска – уже без толкотни и давки. Валенки – активисты-колхозники с мальца сняли. Как средство эксплуатации человека – человеком, Кулаками-кровопийцами – сельской бедноты. Дедушка Анисим ему лапти на память о родной деревне сплел. В них он и отправился в Заполярье, вполне добровольно – к папе Саше, моему деду. Того уже из тюрьмы выпустили – и даже реабилитировали. Мол – не он новоколхозных коров спалил с коровником. Активисты чуток переусердовали, грелись на радостях, перепились – и тот мировой пожар запалили. Перегибы на местах – «Головокружения от успехов». Спасибо товарищу Сталину, Отцу Народов Севера. Дед, прохиндей, узкой щелкой между Жерновами Истории воспользовался – и утёк.
На стройки социализма трусливо сбежал, в Хибиногорск. К Хибеням, от их интузиазьма.
Совершеннолетних сыновей – Алексея и Ивана, с собой, в Рудники и апатитовые копи – забрал. Протрезвевшим Активистам – обломилось. Только валенки сняли с недобитых членов семьи Врага Народа, Поджигателя и Вредителя. Поделом вору мука. Остатки вредительской банды быстренько смотали немудрёные манатки – то, что осталось после колхозонизации.
Чем передовая беднота побрезговала. И потянулись, лапотники за беглым Отцом Семейства. Ударным трудом – искупать вину. Мой Дед первым преуспел – и окочурился. Алексей и Иван эту банду голодранцев – я имею в виду остатки кулацкого семейства – выкормили и выучили, а сами – сложили буйны головы на фронтах Великой Отечественной войны.
Один Социалистическое Отечество в Финляндии защищал, другой – в Кабардино-Балкарии.
До Победы не дожили, моему Отцу за них пришлось и Берлин брать, и стены Рейхстага расписывать. Внешкольной лексикой. И пить свои ежедневные наркомовские «сто грамм». Давиться ими после «двухсот» немецкого трофейного ликера. «За себя и за того парня».
Побывал за границей с миротворческой миссией. Нахватался у империализма.
Спиться ему моя мама не дала. Она категорически против алкоголизма выступила.
И от курения «Беломора» – отучила. От этой его вредной детской привычки – как педагог.
Отец потом всю жизнь был не многословен. Мама ему материться – тоже не разрешала.
Из-за своих младенческих Ораниенбаумских предрассудков. Тёща, моя Бабушка Евдокия Васильевна, – тоже к этому руку приложила. Она богомольной старушкой была и блюла Божий Кодекс – «Новый Завет». Совпадавший по ряду случайных параметров с Кодексом Строителя Коммунизма. Где тоже ничего хорошего про мат, пьянку и дым коромыслом – не упоминалось.
А у отца оказался не такой железный характер, чтоб олимпийскому натиску Кондратьевны противостоять. Пришлось и от мата, и от «Беломора» отвыкать. А от стаканОв – вообще отказаться, в принципе. Измельчали и девальвировались его наркомовские сто грамм.
И в тюрьму он не сел, и в лагеря со ссылкой не попал. Лишь немного с сумой побродил, пятилетним юнцом, – пока не достиг Вершин Заполярья.

Отец, по собственному желанию, в подземных рудниках Крайнего Севера – Советского Заполярья всю жизнь кантовался. В Хибинских Тундрах, горном массиве посреди Мурмана. Кроме, опять же пятилетней, отлучки в Красную Армию. Для вышеупомянутого покорения Берлина с последующей учебой Высшему образованию в Питере. Ленинграде – если помните.
Он там, в Германии, в маршевом батальоне, сразу после эшелона, на передовой – в школу радистов попал. Вместо атаки. Вместе с малочисленными грамотеями – интеллигентами с десятилеткой. Вытащил свой счастливый лотерейный билет – сняли с поля боя.
Подучиться морзянке. Стучать клавишей рации, а не в ГБ. Не так позорно, не так прибыльно.
Живым остался – и ничего не оторвало. Морзянкой стучать – не мешками с трофеями ворочать.
Хотя тоже пришлось, когда майор Бондаренко демобилизовался из Германии. Загрузили тому целый вагон подарков. Отцу, из трофейного изобилия – бусы блестящие достались. Стекляшки.
Ну и медная медаль на гвардейскую грудь, «За Победу». С профилем Сами Знаете Кого.
Это ему потом, на старости ветеранских лет грудь – под Брежнева удлиняли. Всю увесили.
Но тоже – как повелось, медяками.«Экономика должна быть экономной.»

Демобилизовался, подучился, облысел, женился. На моей Маме, разумеется, на Кондратьевне.
А дальше – жизнь в нормальную колею вошла. Всё по расписанию – положенные рудники. Поначалу – среди уголовников, которые, его – питерского интеллигента, ленинградца, хотели прирезать. Но передумали – не часто встречали хорошего человека на своём жизненном пути.
А потом урки перековались, освободились, денег заработали – и спились. Судьба человека. Жизнь в подземке стала безопасной, если не считать несчастных случаев – какой-нибудь шальной глыбы. У меня самого – лишь пару друзей там придавило. И то – не до конца.
Живы – и один даже ходить может. У него протез хороший. И фамилия – тоже православная – Богуславский. Завершил свою горняцкую карьеру в первый же день. Ба-бах – и уже выносят юниора. Но покоцанного и в сокращённой редакции. Не стал играть с судьбой в кошки мышки. Сразу получил от жизни – своё. Причитающуюся деревянную ногу. Бабушка его попричитала – и сделала из внука фотографа. Утренники, выпускные вечера, свадьбы, юбилеи, похороны.
« А хорошо тому живётся, у кого одна нога. Она не мерзнет и не трётся, и ей не надо сапога…»
И другой приятель, Джордж, тоже глыбой контуженный – живой. И ноги у него целы, обе две. Все свои, родные. Хребет лишь перебит. Поэтому задние конечности – бесполезным грузом болтаются. В виде декорации. Фальшивый фасад благополучия. А сами и не думают шевелится. Разъезжает себе на колёсиках. Качает мышцы рук. Что весьма позитивно – на фоне его горя. Почивает на заслуженном отдыхе – придавило за неделю до пенсии. Весь в телевизорах. Наххер ему ноги? Его Мир – на Цветном Телеэкране – Первый Канал, Россия, НТВ.
Не серые будни подземки. Яркий и красочный. Хорошо!
Хорошо его придавило.

А отца как-то минула сия чаша. Даже двумя атомными взрывами не достало. Хотя город трясло – как какую-нибудь Хиросиму. И ничего – обошлось, никакого Нагасаки. Правда, уже на пенсии чуть не попал под раздачу.

В смутные девяностые, когда криминалитет оживился и менты стали ходить по четыре в ряд с обнаженными резиновыми палками и с автоматами. Отцу ночью хлебушка захотелось.
Там, на Севере, ночи и дни – полярные. Полгода ночь, полгода – день. Отец Дня дожидаться не стал, пошёл себе в магАзин. Хлебца купил, покушать – и тут его чуть не убили.
Жлоб – приметил богатея. Проводил старика до квартиры и начал убивать, чтоб чужим добром поживиться. Но соседи – выскочили. Отца отбили. Бандита – в местную ментовку сдали. Мусора, когда приехали – сразу беспредельщика узнали. Он уже у них не первый раз так палился, они его как родного, по имени-отчеству, в поданное авто – под белы руки.
Не выгорел у Жулика в ту ночь Гешефт. Зря на дОбычу выходил. Не на того Пацан нарвался. Лучше надо свой бизнес планировать. Отец тоже осторожнее стал.
Перестал полярными ночами шастать где попало.

Захворал постепенно и помер на воле. Полярным днём. Помучился, конечно, Старый.
Господь терпел – и нам велел. Своего родного сына Иисуса распял нам для острастки.
Ну, Отца, положим, распинать не стали, когда срок годности кончился. Зачем муки усугублять? Просто обезболивающих не кололи, чтоб тот от наркомании вдруг не умер. Указ на то вышел.
Пожадничали врачи. Пожалели травы марихуаны, мака-опиума, порошка-кокаина.
Поорал, поорал – и отмучился. Предстал перед Господом с незамутнённым дурью сознанием, новопреставленный Новосаам. Вот и гадайте – повезло – не повезло.
Вся жизнь – в шахтах, каменоломнях, подземелье. В рудниках Сурового Заполярья.
А вроде как и не сидел.

Советские люди научились саамоссылаться, саамоарестовываьтся и саамоокочуриваться.
ЗА ЧТО, ГОСПОДИ? А не надо саамообманываться! Господа Саамы.


ХИМИЧЕСКАЯ КАССАНДРА.

Чуть повторюсь. Я пока сам – не знаком ещё с пенитенциарной системой наказаний.
Ни с советской, ни с российской, ни с эстонской. И с немецкой – тоже. Не зарекаюсь, конечно, но стараюсь избегать этого соблазна. По мере сил – уклоняюсь. Даже дорогу пока только на зелёный цвет светофора перехожу. Мания! Генетическая память и жуткий страх уголовного преследования! Тем более – последнее время жил без паспорта. Его мне Родина долгих три месяца клепала и из последних сил – выбивалась: Всем надо – в Крыму, на Аляске, на Дамбасе и в Луганде. А тут ещё я в Колывани – совсем беспризорный. Да норовлю то в Швецию смотаться, то в Финляндию без мыла намыливаюсь. А Родина – надрывайся под санкциями. Печатай докУмент предателю, рисуй водяные знаки с чипом и бело-чёрным фото субъекта. Добротная ручная работа, разумеется. Не быстрая. Поэтому вынужденно прикидывался приличным человеком. Чтоб не повязали, Ироды. И не распяли, как известного мальчика. Временно успешно сторонюсь нарушений капиталистического по форме законодательства. Чту уголовный кодекс. Но от самих-то нарушителей – куда денешься?

Тем более – от своих собственных одноклассников. Ты с ними за одной партой сидел, в детский садике на соседнем горшке – а он раз – и матёрый уголовник. И все силы отечественной милиции-полиции и зарубежного Интерпола брошены на его федеральный розыск и доставку? Кто бы мог предположить?

Ну, учительница химии могла предположить. Она нас увидела – и сразу предположила. Забилась в угол и громко шипела оттуда: "Все! Все будущие уголовники! Все будете сидеть!
И ты тоже будешь сидеть!!! В тюрьме, на зоне, на киче париться, баклан!"
Она, химичка, понимала, что к чему. "Химия, химия..." Кировск – город Большой Химии. Сегодня – урок на "химии", а завтра – "зона" светит. Некоторым. Я, лично, сразу после Института в "зону" попал. На Кольской АЭС. Ничего там такого страшного. И даже чистенько.
И "радиации" никакая там не светила. Она только у дозиметристов в счётчиках щелкала и их ужасом нервировала. А я – дефектоскопистом был и по тамошним атомным трубам – лазал. Вдоль и поперек. Искал дыры, трещины и халтуру качества. Даже в атомный реактор заглянул разок, ненароком. Тот стоял распотрошённый, для перезагрузки ядерного топлива.
Должны были удостовериться, что он так сразу не бабахнет. Что нет там Чёрной Дыры новоявленной – спите спокойно, жители-бухары. Вас охраняют, стража не дремлет. Можно дальше кипятить атомом воду. Пускать пар и делать из него ядерное электричество в турбине.
Короче – я отвлёкся. Начал вам втирать про напророченную химичкой "зону".
А надо про химичку и тюрьму.

Так вот. Не сбылись её злые пророчества. Мы не все сели, только некоторые. Лёшка Перекрест, которому она свою злую филиппику направила – не оправдал. Не сел, наоборот, – взлетел.
Взял – да и сиганул с пятого этажа. В Горном институте, на закате образования. Ушёл от злой судьбы – глубокой шахты. Точнее – улетел. Воспарил, Перец. Он у нас самый умный был, зачем ему эта пожизненная каторга – рудники и шахты Советского Заполярья?
Для льготной и недолгой силикозной пенсии?
«Это было весною, зеленеющим маем, когда тундра оденет свой зеленый наряд.
Мы бежали с тобою, от проклятой погони, от проклятой погони, громких криков «Назад!»

Джордж – крепко сел, но не в том смысле. По-другому у него карты разложились.
Личная фишка иначе легла. Его только в Красной Армии на "губе" чуть помариновали – профилактически. Любовь к Родине сапогами прививали. Деды тамошние его отмудохали – для его же пользы. Никакой уголовщины – отметелили по рекомендации командира части.
В воспитательных целях. Всё получилось. Замечательная анкета:
"Член КПСС. Нет. Не был. Не состоял. Не участвовал". Не сидел. Жизнь удалась, голова лысая на заполярном солнце сияет. "Ваше сиятельство". За неделю до выхода на льготную пенсию – обрушилось на него счастье. В руднике, в подземке – глыба с грохотом. Торжественным аккордом проводила на заслуженный отдых. Сидит-таки. Не нарах, как король на именинах.
В кресле-каталке рассекает пространство и время. Кум королю – сват министру. Боец-инвалид. Вспоминает подвиги трудовые, грезит о Грядущем Величии России. Майскими короткими ночами, долгой Полярной зимой. Клянёт почему-то меня – пятую эстонскую колонну.
Хохлам – тоже перепадает. На Белград!" Патриот от телевизора. Я на него, инвалида – не обижаюсь. Тут чуть ли не вся страна с катушек без особой причины съехала. А у Джорджа – причина уважительная. Его матёрой глыбищей придавило, хребет перебило, спинной мозг повредило. Головному мозгу в лысом черепе – тоже досталось на орехи. До того.
Ещё в Красной Армии, сапогами старослужащих. А до этого – в школе. От Красивой Девочки Марины. Она ему по голове – как по мячику пнула. Во время товарищеского матча – между мальчиками и девочками. По вполне невинному футболу. С этого у него всё и началось.
Вся его «пруха». Шершеляфам. Оттуда всё зло. С девочек у него началось, глыбой добило.
Но не до конца. Шевелится, реваншист. Дас Шикзаль, а вовсе не тюрьма и зона.
Не угадала наша химичка. Опять промахнулась.


И Андрюша Адкин – тоже не сел. А спился. Никакой бытовой химии – Кристальной водкой. Он стал комсомольским секретарём на АНОФ – обогатительной фабрике. Перед этим в Армии облысел, как и Джордж. Тоже – на точке. И в Партию Нашу, Родную и Коммунистическую вступил. Их, Лысых Ленинов, – в Партию Ильича тянуло, им там как мёдом намазано.
Охотно брали. Это интеллигенция туда в очереди давилась. Моего Отца в своё время – тоже звали в эту гоп-компанию. Как лысого и на тогдашнего лидера Партии Хрущёва – похожего.
Отец отказался. Категорически заявил, что лично у него в семье – уже есть один Член Партии.
И ему этого вполне достаточно. Это он мою Маму, Олимпиаду Кондратьевну в виду имел.
Отец тогда ещё не до конца лысым был – что-то среднее между Лениным и Хрущёвым.
Не дотягивал до выдающегося современника – Первого Секретаря Никиты Сергеича.
От него отвязались. А когда Волюнтариста с треском сняли – Отца и вовсе забыли.
И Отца Народов, и моего – тоже. А он и не лез к ним с напоминаниями. Лысел сам по себе.
Без их партийного руководства. На пенсии себе бороду отпустил, для причёски. Под Фиделя. Вылитый Чегевара в берете. Венсеремос. Снял беретку – Аллах Акбар. Моджахед Севера. Борец за Веру, Царя и Отечества – против империализма Янки. А был Солдатом Сталина.
Его как пример для подражания молодёжи предъявляли. В День Победы. Объект для благодарности потомков. Колоритно так смотрелся. С бородой, лысиной и грудными цацками.
Фидель, Ленин и Брежнев – в одном лице.

Мама недолго была активисткой. Родила нас, засранцев, – и отошла от общественных дел. Занялась нашим спартанским воспитанием – Кировск – «Хибинская Спарта». Мы с сёстрами были рождены активным Членом Партии и спартански воспитаны в том же олимпийском духе.
Нашей дорогой Мамой – Олимпиадой Кондратьевной. Влиятельной фигурой этой «Спарты» – бывшим штатным сотрудником ГОРОНО. Она личным примером воспитывала дикую рабочую молодёжь Крайнего Советского Заполярья. Например – Мэра Мурманска – Володю Горячкина. Взрастила. Теперь – он мой собрат по ремеслу. Тожеписатель. Вышел с мэрства на пенсию – и уехал в родную Тамбовщину. К своим закадычным товарищам. Писать мемуары. Эпопеи.
Этому писательскому дару – его моя Мама научила. У него – тоже зуд недержания творчества прорезался. Тоже не может молчать среди тамбовских лесов. С волками жить – по-волчьи выть. Издал роман-воспоминание: В. Горячкин. «Хронические хроники. Это наша с тобою судьба, это наша с тобой биография.» Понятно о чём. Всё о том же. О Самом Главном – надо меньше пить, товарищи. Тогда проявится энтузиазм масс и возникнет массовый героизм энтузиастов. Тамбовских – тоже касается. Не только Тундры. У моей мамы – таких учеников – море-океан. Этот – самый выдающийся, Владимир Ильич.

Нет. Был ещё – Венечка Ерофеев. Небезызвестный. Мама у него – только Завучем была.
Климат тут располагающий. К Олимпийским достижениям. Типа «Москва-Петушки».
Вот что значит Настоящий Учитель. Или Настоящий Завуч. Мои учителя – у неё учились. Потом с ней работали – и боялись. По-прежнему. Меня – на разные Олимпиады посылали.
Из подобострастия и низкопоклонства перед её педагогическим гением. Подвиг её оценили:
В честь Мамы в Кировске – названы новый микрорайон и улица – Олимпийские.
Её имя гремело в прошлом году над Россией и всем Земным Шаром. Не сходило с телеэкранов.

Несмотря на трудное эксплуататорское детство – вышла-таки в люди. Вспоминала, как её папа, недобитый буржуй и нэпман Кондратий Пантелеймонович, покупал ей, девочке, сандалики в Ораниенбауме. Он тогда в Мартышкино жировал. Приказчик в магазине – десять пар принёс, и пока идеально не сели на ногу – не отступился. Самолично на ножку одевал, сам такой важный, и с Кондратием Пантелеймоновичем вежливые беседы вёл, «извините», «пожалуйста», «не соблагоизволите ли», «будьте любезны». Такие тогда были буржуйские междометия, словесные паразиты, этот Хлам Истории. И вежливо так раскланялся на пороге – когда купили обнову и рассчитались. Дед тогда уже в годах был и солидно смотрелся. Борода, костюм, часы серебряные. Но дали ему ночью два часа на сборы – и выслали к Чертовой Матери, к Хибеням, эксплуататора. Со всеми домочадцами – тремя мелкими киндерами. Сразу всем легче дышать стало, когда эту банду в эшелон загрузили – и в Африканду на Мурман вывезли, комарам на съедение. Никаких больше сандаликов и подобострастных приказчиков. Всё – на драку-собаку.
Междометия вокруг соответствующие – босяцкие. Пролетарская Мудрость Народная.
А не пресловутая псевдоевропейская питерская цивилизовщина.

Дед по-быстрому преставился, оставил семью без средств, государственный преступник. Бабушку, Евдокию Васильевну – с тремя несознательными сопливыми подельниками. Карточки хлебные – не отоварить. За отсутствием денежных накоплений в семейном бюджете.
Но Родная Советская Власть детей не бросила – разрешила подкулачникам рвать зелёную траву руками и сдавать в Совхоз по пять копеек за мешок. Хорошие деньги, если не ленится.
День травы порвал – хлебушка покушал. Отоварил свою карточку. Кто не работает – тот не ест.
И когда совсем износились, дырьев на платьях многовато стало – выдали ордер. Не на арест.
На отрез ситца. Липе, как старшей – платьишко сшили. Её платье – Жене, из её обносков – заплаток наделали и Борю обновкой порадовали. Неделю в школе в новом платье щеголяют, в воскресенье – дома сидят. Стирают наряды, чтобы вши не завелись – и причёску не испортили.
Когда вошки заводились – всех под машинку брили, что девочек, что мальчиков.
Не разбирались в половых признаках, брили наголо – и никаких косичек.
Зато одели Красный Галстук – не стали придираться к происхождению. «Сын за отца не отвечает». Дочь – тоже. И папа её, Лютый Враг Народа, уже не маячит скорбной фигурой.
Ко всеобщему пролетарскому счастию. Можно и в Комсомол принять, недобитков.
И даже – в Партию, поскольку – Победа. Война – всё спишет. Тем более, что имеет государственные награды – медную медаль «За оборону Советского Заполярья». В Госпитале, в Кировске – из под обломков и обрубков тел человеческих горшки выносила, утки подавала.
Заслужила Прощение от Социалистической Родины и Отца Народов. Приняли в Партию.
И с Бабушки Дуни, по звонку из Горкома – статус «ссыльной-переселённой» – сняли.
Несмотря на её активное участие в антисоветском подполье – открытии Церкви.
Очага Мракобесия – в новом Социалистическом Городе. Уже не Хибиногорске, Кировске.

Переименовали его в 1934. Кирял там народ излишне и матерился названием Новой Родины. «Апатить твою Хибины». Вот и пошли навстречу пожеланиям трудящихся горняков Севера.
Получите свой Кировск и Апатиты, охальники. Прислушались к голосу народа.
Ну и Кирова очень к месту шлёпнули в коридорах Смольного. Выселял народы – поплатился, изувер. И остальная кодла – тоже, туда же. Пошла этапами, «кировским потоком».
По мурманской «Кировской Ж/Д». Пламенные «интузиасты», комсомольцы-добровольцы.
Мне их – не особо жалко, «Жертв тридцать седьмого». Сами выбрали свою участь, сами вырыли себе яму. Активно копали могилу – и себе, и другим. «Твёрдые ленинцы». Вывихнутым наизнанку – не объяснить, почему на них «Левиафан» вдруг наехал.
Усатый, рябой, до боли родной. Лагеря их тоже не вразумили.
«Идут на Север – срока у всех огромные. Кого ни спросишь – у всех Указ.
Взгляни, взгляни в глаза мои суровые. Взгляни, быть может, последний раз.»

Освободились места в «Номенклатуре» после «Генеральной Чистки» тридцать седьмого.
Да и Большая Война проредила «сплочённые ряды» своим недетским сапогом к 45-му.
Пошли в ход неликвиды – недобитое кулачьё и буржуазия, вшивая интеллигенция и другое … отребье. Короче – Мама выдвинулась. Комсомолка, Пионервожатая, Член Партии.
Поднялась по социальной лестнице. Лестнице-чудеснице. Даже работала в ГОРОНО.
Решала судьбы человеческие. Вершила произвол человеколюбия в бездушной машине бюрократической вседозволенности. Получила за это квартиру в казённом каменном доме.
И даже вышла замуж – что по тем временам – невероятная удача. Как потом в лотерею – «Волгу» выиграть. Не осталось совсем женихов, после «Освободительных походов».
И не за калеку, и не за алкаша-пролетария замуж выскочила. За инженера – с высшим питерским образованием. Ставшего Начальником Цеха Движения на Юкспорском руднике. Правда, тоже не совсем нормального. Лысого. За моего Папу она замуж вышла.
Но с лысины – воды не пить. Протёр тряпочкой, прикрыл шапочкой – и парень хоть куда. Главное, чтобы человек был хороший. А тут еще и Никита Хрущёв своей лысиной мир озарил. Лысина вообще в тренде оказалась. Хит сезона. Мама успокоилась и стеснятся перестала. Утёрла нос завистливым подругам по педагогике молодёжи.

Есть чем гордиться. В отличие от моего Отца, Солдата Сталина – лысой она никогда не была.
И от Отца Народов заметно отличалась – усов не носила. Бороды – тоже. И без паранджи обходилась, несмотря на отцовский муджахеддизм. Мы с сёстрами – в эту линию. Не очень лысые, почти безусые. Ликом не страшные – ходим по улицам без намордника и паранджи. Без этого православного хиджаба на всю морду. И никуда не сели. Пока. Время – покажет.
Безоблачную Картину Мира сёстрам – я чуть порчу. Бородой и эстонской пропиской.
То ли Предатель Родины – как русский инвалид Джордж думает. Мой школьный товарищ по детским проказам. Помнящий, как я, ещё будучи пионером, восхвалял генерала Власова.
И клялся в вечной любви к Солженицыну, затягивая с вступлением в ВЛКСМ.
То ли Героический Русский Разведчик-нелегал – шпион, по подозрениям эстонского хронического алкоголика Урмаса. Моего местного друга, бывшего мента города Таллинна.
Оба фантазёра насмотрелись русского телевизора. Выводы разные. В силу национальных особенностей. Этих зацикленных на шпионаже отечественных и заморских овощей-фруктов.

Понял Урмас? Ты, заморский фрукт – Сеньор-Помидор с ментолом, закуси – накося – выкуси!
И ты, Джордж, отечественный кум Тыква на колёсиках, – тоже Кума, закусывай.

Я сам ещё не определился, чья я Пятая Колонна – никогда строем не ходил, не знаю, что и выбрать. С какого бока к ним пристроиться. В чьи тесные сумасшедшие ряды влиться, чтобы свернуть себе шею за ИДЕЮ. Сложить буйну голову – на потеху публике. Прогрессивному Человечеству. Я сам по себе мальчик. Чуть тронутый – благородной сединой. Повторяю – не лысый и пока – беспартийный. С 1957 года – Триумфа Советской космонавтики. Это моя Мама так подгадала. В ознаменование. Запустила свой личный космический проект – Нового Гения русской Словесности. Я у неё – не первый удачный писатель. Она ещё одного Летописца Нестора буквам выучила, В. И. Горячкина. Автора «Хроник хроника.» Конкурента эпохальных «Москвы-Петушков». Олимпийская мощь. Беспробудные будни великих строек.
Эт наша с тобою судьба, эт наша с тобой биография.

«Лебединые стаи нам навстречу летели. Нам на юг, им на север — каждый хочет в свой дом...
Эта тундра без края, эти редкие ели. Этот день бесконечный, ног не чуя, бредём.»

Это он, благодетель, меня в «Зону» пристроил. На Кольскую Атомную. По его блату. Чтоб я деньги и вредный стаж – рентгенами зарабатывал. Набирался здоровья от плодов просвещения – гамма-излучения. От него, хорошего, говорят, все лишние микробы в организме дохнут.
Меня жена оттуда силком выкрала – и увезла из Тундры. Ей замуж не за кого было выходить, а очень хотелось. Войны давно нет, уже давно всех победили, а куда женихи пропадают – неясно.
Тут я ей удачно подвернулся, молодой, красивый – и со связями в элитной номенклатуре.
Чуть отлучился из этой «Зоны», дыхнуть на море воздухома пресловутой свободы – и навеки пропал для Родины. Попал в вечную кабалу к карело-эстонским Чухонцам. К моей супруге,
к Папе ейному – Юрифантовичу. Он меня по даче и дрыном гонял, на потеху соседям.
И клубничкой своей «северной» мне желудок испортил, Мичурин. Подвёл под обрезание.
В чем-то химичка права оказалась. В своих умозаключениях. Плохая у меня Карма.

«По тундре, по железной дороге, где мчится поезд «Воркута – Ленинград».
Мы бежали с тобоюОт проклятой погони, чтобы нас не настигнул Пистолета разряд.»

Кончилось моё атомное хибинское счастье. Отсияли мои «Полярные Зори». Не попал в Чернобыль романтиком-ликвидатором – дезертировал заблаговременно волею укравшей мя жены. Не успел там свою должную дозу радиации получить – и на что-то ещё сгодился.
Украсил её жизнь. Помог родить детей, в меру испорченности. Позволил угнать себя дальше, на Дикий Запад. В фашистскую империалистическую Эстонию. Продал там своё бренное тело на монтаж металлоконструкций. Бессмертную Душу – Апполону заложил, для мук творчества и созидания художественных шедевров Русской Литературы – чтения для восьмого класса школы умственно-отсталых. Тискаю ей рОманы и всячески развлекаю своей Гениальностью. Чтобы она во мне совсем не разочаровалась. Не бросила меня в гордом одиночестве Чужбины.
«Я сижу в одиночке. И плюю в потолочек. Пред людьми я виновен. Перед богом я чист.
Предо мною икона. И запретная зона. И маячит на вышке Надоевший Чекист.»

Песня – в прошлом веке написана. А на Вышке попрежнему – Надоевший Чекист.
Ничего в Этом Мире не меняется. Одна и таже заезженная пластинка по кругу крутится.
Стабильность. Это – хорошо, надоели приключения. А тут – уже знаешь, чему удивляться.

Хватит о хорошем. Вернёмся к нашим баранам. К партийному лидеру ВЛКСМ АНОФ «Апатит», лысому и идейному Андрюше. К его славной комсомольской судьбе и биографии.
Всё хорошо и мандариново, но Партия задумала бороться с пьянством. А заодно – и с алкоголизмом. И Лидер Андрюша, Комсомольский Вожак, должен был возглавить этот Фронт. А он, лично, любил выпить. Но официально должен был бороться. "Единство и борьба противоположностей". Не вынесла душа Поэта... Загудел и сгорел... Пьянству – бой. "Пооследний боой, он труудный саамый..." Вот так. Не оправдал надежд – ни Химички, ни Партии. Зарулил не туда, развалил Союз Нерушимый. Своим нечутким руководством на местах. Не столь отдалённых. И тут у Химички её волшебная формула – не сработала.
Не сел. Спился комсаполит Адкин. Отдал Богу душу, Алкоголик. Тюрьма больше не светит. Вопреки всем химическим прогнозам. В Раю теперь Адкин колбасится.
Мученик Перестройки. Финита.

Вовка Андреев сел. Но не туда. Пополнил ряды жидомассонов – стал комментатором на Евроспорте. Он ещё со школы был Чемпионом Союза по горным лыжам. Получил за это пятёрку в аттестат по химии. Не ведая ни ашдвао, ни цеодва. Ни сном, ни духом. У другой химички, более доброй. Был зачислен в ВУЗ. Без тоски и печали. Анкету пришлось ему сфальсифицировать – убрать хибино-саамское происхождение. Саамов в Евроспорт не берут. Сидит и комментирует, космополит. Не в тюрьме. Пока. Время пока есть – всё переиначить, встать на путь исправления. Нахимичить – и химичку ублажить.

Слава Богу, что никто из Наших пока не повесился и жил кровеносных – не вскрыл ради самоубийства. Только у одной девочки-одноклассницы муж такое отчебучил. Мы в тот день спонтанную встречу устроили, ностальгический вечер воспоминаний: «Школьные годы чудесные». Тридцать лет спустя. Все почти и пришли – даже Джордж. На своих двоих он припёрся, а не на колёсиках. Ему ещё только предстояло Инвалидом стать, он ещё своей участи не знал. Но предчувствовал, решил покрасоваться своей лысиной напоследок. Удивить нас блеском своего сияния. Колька Гималайский не пришёл – я дальше Вам его этот секрет раскрою, почему вдруг. Андрюша Адкин, естественно тоже не смог – ему нельзя было от пьянки отвлекаться. Уважительная причина. Лёшка Перекрест к тому времени уже давно отпрыгался. Отлетался. Тоже, естественно отсутствовал. Только дух его витал над нами.
И ещё та самая пресловутая девочка заартачилась. Звонит: «Я сегодня не могу… У меня муж только что повесился… Я сейчас плачу…» Ну, вот. Здравствуйте. А ты куда смотрела, когда за суюцидника замуж выходила? Не смогла уговорить его? Убедить чуть подождать? Скажем до завтра? Не портить людям ностальгию эксцессом? Люди ждут тридцать лет случая увидеться – получите – «Не могу, плачу». Грим ей размоет слезами. Побоялась к нам без грима приходить! Ну что тут скажешь? Только то, что в нашем классе этот её кадр не учился. Со стороны парень. Не знаю, где она его, такого трепетного, откопала в наших Северных Широтах.
Кассандра Хибинская, Химичка наша первая, Пифия и Пророчица, его естественно не видела. А то бы она ему тоже нагадала, хулигану. Подпортил вечеринку своими фокусами.
А так, вообще, – ничего. Вечер удался. Жизнь – тоже. Особенно у некоторых «сидельцев».

«Мы теперь на свободе, о которой мечтали, о которой так много в лагерях говорят.
Перед нами раскрыты Необъятные Дали. Нас теперь не настигнет Пистолета Разряд.»


ГИМАЛАЙСКИЙ ЛЕВИАФАН.

Ну, а с Витькой Васильевым – ещё с детского сада было ясно.
У того папа из ВОХРы был – и сынок пошёл тем же уголовным путём. Сначала хулиганом, писал по чужим подъездам. А потом и до попыток изнасилования руки дотянулись. К ужасу наших целомудренных училок. Но сам-то он, опять же, Витька – не сел сразу. Брат его – сел, а он по малолетству – нет. Выкрутился. И его наш педагогический коллектив Средней школы №7 выкинул в элитную Первосреднюю школу при первой возможности. По месту прописки – и с глаз долой. Удружили коллегам по народному образованию молодёжи. Им, правда, пришлось ещё и Колькой Гималайским пожертвовать. Мол, один двоечник и хулиган – зато другой – отличник. Берите, от своего счастья не отказывайтесь. Он вам и споёт, и спляшет в утешение.
Получите комплект и в ГОРОНО – не ябедничайте. Но Колька в этой образцово Первосредней школе жизни – недолго кантовался. К нам после восьмого реставрировался-реанимировался. Воскрес на родимом пепелище, Феникс. Птичка певчая.

И никто тогда не сказал бы, что его по всему миру будут с Интерполом разыскивать.
Что лично Сампутин на него свой железный зуб мудрости заточит. И Орган свой сакрально-карательный – расчехлит. Как на подельника Ходорковского, Березовского и Гусинского – на нашего Кольку Гималайского. Ну, учился хорошо. Родители такие приличные. Экономисты. Папа даже, в отличие от Маркса – Старший Экономист. Ну, Музыкальную школу закончил.
Ну, играл на роялях. На клавишных. И даже лучше Самогопутина – не одним пальчиком Чижика-Пыжика «С чего начинается Родина». В две пятерни наяривал. Обеими руками жар клавиш загребал. Он в вокально-инструментальном ансамбле играл. Горлом пел, руками аккомпанировал, ногами – притоптывал. Дополнительную весёлую подтанцовку делал.
За те же деньги. Тогда ещё – деревянные учебные рубли. А не полновесные фунты.

Универсал от Бога. Талант. Талантище. Одно слово – Гималаи. А песенка его была про маленького Зелёного Крокодильчика и Железную Клетку. Такая пророческая для самого солиста песня.

«На острове Досоне, на острове Досоне сидит в железной клетке товарищ Корвалан. Представьте себе, представьте себе – сидит в железной клетке.…»

Ой! Совсем не эту. Тут – про Кузнечика детская песенка. А не про Зелёного Крокодила. Совсем другую песенку Колька пел. По тем временам – весьма прогрессивную.
Против Британского Колониализма. Не знал он своей судьбы, Иов. Йоб по-английски.
Вот она песенка, сохранилась в интернете. Я её и так помню. Только шляпы цвет перепутал:

«В Африке далёкой и прекрасной, там, где протекает старый Нил
Жил своею жизнью беззаботной маленький Зелёный Крокодил.
Но однажды Дядя в серой шляпе заманил лягушками его.
И увёз от мамы и от папы, он увёз его лишь одного.
Он увёз его в страну чужую, где бывают часто холода.
Посадил его в стальную клетку, где в бассейне тухлая вода…»

Не резал ведь никого парень. Курток по гардеробам не крал. Не насиловал никого без согласия по тёмным углам. Горный Институт закончил без хвостов. И на тебе. Позор Школы. Несмываемое пятно. Лондонский сиделец. Личный враг фюрера и Рейха.
Невыездной Олигарх с перспективой пожизненного. В лучшем случае.

Если Фортуна улыбнётся – и счастье мимо не пройдёт. Не грохнут «народные мстители» в авиа- или автокатастрофе. Как это заведено и принято. Как предтечу по должности грохнули. Шарфиком белым не оприходуют, как милого соседа по Лондонской даче. Не напоят луговым чайком в закоулках Британии. И пуля Киллера – мимо пролетит. А не контрольным – в голову. Там – УЖАС ЧТО творится в ихних ЛондОнах и Европах. Яду не подсыпешь соседу на хвост в обед – он тебе пулю всадит между голубых глаз на ужин. Такие ИХ НРАВЫ. Зато – всегда при деньгах. Вежливо и галантно улыбаются друг другу. Можно играть, веселиться, радоваться жизни. Пить шампанское и с удовольствием спекулировать на бирже. Торговать фьючерсами Уральской нефтью и парится в рубленой русской бане из карельской берёзы.
Слегка ностальгируя о Родине. Это не смертельно, а даже полезно для пищеварения. Вспомнил о Родине – и никакого тебе запора в кишечнике. Главное – далеко от сортира не отлучаться.
И всем – хорошо.

Но Колька – отлучился. Отличился – и сразу попался. Полетел из Лондона в Германию на открытие своего завода. У него таких заводов – завались. В Японии и Испании, ещё чёрти где. И вот, пожалуйста, ещё один. Новый – в Германии. Поехал Босс с букетом роз. Там его ждали. С ордером. НАШИ тогда с немцами очень дружили и друг дружке – приятные любезности делали. Ублажали нашу химичку. Повязали нашего Олигарха, как карманника, – и на нары.
На пару месяцев – баланду хлебать вместо чёрной икры с ананасами. И с другими муками:
Предвкушением выдачи на Родину. В подвалы Кремля – на Дыбу им. И. Грозного и
Ф. Дзержинского – наследникам Л. Берии, для опытов. Органам – на органы.
Пока – в местном Гестапо мариноваться.

Колька, пока там кантовался – немецкий шпрехинзидойч вспомнил и с вертухаями на их родном диалекте диалоги вёл. Лишний черпак баланды попросить, без очереди на парашу высадиться. Ну и местное отребье, коренных обитателей немецкой зоны – тоже построил.
Чтоб не домогались, европидоры, пока его судьба в Высоких Кабинетах решается.
Кому суждено быть повешенным – тот не утонет. Не сложилось что-то у Немецкой Фемиды. Немизида – спать пошла. А может Колька у этих матёрых Полицаев – слезу вышиб: « Надо же, Англосакс! Из самого ЛондОна пацан – а как хорошо на нашем родном идиш шпрехензидойч!» Сентиментальны фашисты. Вышла Кольке от них – временная амнистия: «Даём двадцать четыре часа, чтоб Духа вашего, русского, здесь не было. Не желаем обонять в Границах Рейха.» А Колька их и не стал заставлять себя упрашивать – ноги в руки – унд ауфидерзеен.
Спасибо за гостеприимство. Фройнщафт. Филенданк.
И цурюк – обратно в Гроссбританию – очухиваться.

«Его по морде били чайником, его по моде били чайником.
Его по морде били чайником – учили лапу подавать…»

Сколько они фунтов с Кольки стрясли за наивность и неосторожность в выборе географии – не знаю. Не очень он похудел. Но в Испанию на дачу завязал ездить. Приедешь на дачу – а это дача показаний. Колька тогда только испугом отделался. Правда, когда соседа по Лондонской фатере – Березовского на белом шарфике подвесили – насторожился. Добралась и туда Костлявая Рука Кремля, старая и добрая кровавая Ежовщина.

«По роще калиновой, по роще осиновой на именины к Щенку
Шел Ёжик резиновый в шляпе малиновой с дырочкой в правом боку…»

Колька укрепился, чтобы противостоять её натиску. Колючка по периметру, вышки по углам лондонской фазенды. Нахватался в Германии архитектуры. Получил своё пожизненное. Правда – в тепличных лондонских условиях. И ни гроша не стоит английским налогоплательщикам. Полное Саамообеспечение. В отличие от норвежского маньяка Брейвика.
Не уйти от судьбы-злодейки Хибинскому Гималайскому.
И в Лондоне не укрыться.

Об этом кино сняли «ЛЕВИАФАН». Там такой же, но совсем простой Коля, герой подмостков. В Декорациях Хибинского Заполярья. Звезда оскароносной Драмы на Задворках Империи.
А Наш Колька – Столичная Штучка. С Английскими прибамбасами. Вовремя слинял.
Сел – в Лондоне. Сам себе Тауэр построил по местным чертежам и лагерным понятиям.
Фазенду за колючей проволокой.
«Но и в Лондоне не спрятаться, ни скрыться. ВэЧэКа в фазенды дверь стучится.
Интерпол пытался взять «на пушку». ЦэРэУ – берёт на кольта мушку.
И Ми Шесть – над Лондоном кружатся. Как бы тут совсем не облажаться…»

«Господи, ну почему всё на нашу голову! Даже этот Оскар!» Иов...
Йоб Английский и его Йобиная Жисть…
Нахимичила, тётенька. Кассандра Хибинская.
Жесть.


ХИБИНСКИЙ ЛЕВИАФАН.

Кстати, пресловутый Ходор – у нас, в Кировске, свой первый срок заработал. За приватизацию комбината «АПАТИТ». А вы говорите – нет заколдованных мест. Левиафан, что поделаешь. Это даже не гора Мертвецов с пресловутым перевалом Дятлова. Здесь, в Хибинах, Земля – круче закругляется. Это ещё Крупп отметил. Не немецкий магнат, Колькин бизнес-подельник. Минский Арон 1937 года выпуска. Хотя, тоже коллега. По хобби – куплетист-песенник.
Гомер Рассвумчорра, накрывшийся саянской лавиной.

Там англичане прилетели элитно порыбачить – три трупа разрубленных лопастями вертолёта.
Руководство "АПАТИТ" полетело поохотиться – полторы дюжины элитных гробов.
Не справились с управлением. Смена руководства в ходе встречи.
Траурная музыка. Скорбное гурьевское слово.
"Апатит твою Хибины."

Мэр Кировска Кельманзон чуть отвлёкся от посетителя – бабАх и новые выборы.
С элитными похоронами. С мэршей Кандалашки – такая же петрушка. Слышен звон скандальный. Оппонент-афганец пришил. По-тихому. Ножичком в подворотне.
Афгано-Африкандские страсти – русский интернациональный детектив.
С мэрским трупом и новым почётным обитателем элитной психушки.
"В бога, в душу нефелины."

Народная бытовуха: Групповуха – без особого криминала. Смена рудокопов зазевалась на Рассвумчоррском руднике. Нахимичили – и взлетели. На воздух – в едином порыве.
Дюжина трупов. Не элитных. Вполне таких народных. Народ и Партия – едины!
"В рот тебе Байкала гладь."

Колька – свой выбор сделал. Лучше кантоваться в ЛондОне, чем на Сегежской зоне. Тапочки белые людЯм шить и в фильме роль мученика корчить – увольте. Даже за «Оскар».
"Апатит Хибины мать."

Сдался ему этот Оскар. У него в Лондоне этих Оскаров – завались, только свистни.
Но Колька им – свистеть не будет. У него теперь в Лондоне – вполне нормальная сексуальная ориентация – три раза женат. На женщинах он женат, а не на гей-партнерах.
Как Йобу и полагается. Не будет Колька так попусту свистеть.
"Три жены – хорошо, что ни говори…"
"А олени лучше! Эгей!"

Он и раньше, на Закате Союза, вполне нормальным реальным пацаном был. Конкретным.
Пока в Плохую Компанию не попал. «Голубого газа». Там его испортили порочными высшими связями, большими деньгами и до тюрьмы – довели. Немецкой. Затравили Интерполом, Бедолагу. Узнал, почём фунт лиха. Биржевой курс к фунту стерлингов уточнил.
До сумы – нет, не довели. Прикопал. На чёрный туманный лондонский день.
В разных корзинах свои яйца многочисленные держит. Есть ещё порох в пороховницах.
Колька даром свистеть не будет. Свист деньгу вышибает.

Поменял Рассвумчоррские тучи на Лондонский туман. Будь его воля – он бы его на безоблачное небо махнул, не глядя, – над всей Испанией. В Гренадской волости. Но не всё нашему коту масленица. Там его родной Левиафан поджидает. С Интерполом на подхвате.
Для продолжения банкета. А испанского наречия Колька не ведает, комсомолец-доброволец. Интернационалист-космополит.
"Снятся людям иногда голубые города... "

Только, пожалуйста, «русской мафией» вслух его не называйте. Ему – не нравится. Может обидеться и Вас – засудить. На основании приоритета Международного Права, Презумпции Невиновности и Верховенства Закона над понятиями.
Всё понятно? Все свободны!

«Ах, уехать был бы рад, в стольный город Лондон-град,
заработав на Плато эдак рубликов под сто...»

Учите немецкий язык, придурки! Очень может в жизни пригодиться, особенно ежели в немецкую тюрягу сподобитесь. Чтоб потом на Левиафана не пенять.
Правда, Кольке приходится сейчас и английский зазубривать. Для дальнейшего продвижения своего передового русского бизнеса в англосаксонских реалиях.
Зайн Шахер-Махер махен унд инглиш лохам шпрехен.

Мечтает свой «Гутенморген» в Лондоне говорить на доступном аборигенам языке – этим отсталым местным туземцам Сити и залётным корешам, приблудным акулам с Уолл-Стрита: «Хеллоу, херры сэры! Баю-бай! Ферштеен ю андестанд, плятть ?»
Век живи, век учись. И никакой Левиафан не страшен.
Хоть ты Хибинский, хоть ты Гималайский.

А ежели водку стакнАми жрать и не занюхивать – тогда ОНО конечно.
Прям из зеркала вылезет: «Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй»

«В Африке далёкой и прекрасной, там, где протекает старый Нил
жил своею жизнью беззаботной Ещё Один Зелёный Крокодил…»

Кстати, живя в заграничных лондОнах Колька русского, Велико-Могучего – не забывает. Шпрехает по мере сил на языке Достоевского, Пушкин-Лермонтова. Есть с кем.
Погреться на огонёк залетают, из холодной Раши. Там на просторах англичанщины – много НАШИХ ошавается. "Хозяев Земли Русской", "Начальников Чукотки", "Градоначальников Московских" и прочая, и прочая, и прочая... "Новохибинских "– тоже, Новосаамов.
Колька хвастал, что он – лично – у Новосаама Апатитского – персональную повышенную инвалидскую пенсию для нашего Джорджа выхлопотал. За рюмкой Английского чаю.
Между фьючерсами.

У этого Гурьевского Новосаама – избушка на курьих ножках в Лондонграде. Рухлядь семнадцатого века за полтинник местных лимонов. Хватает маней-маней. Пожалел он нашего Джорджа обезноженного. Инвалида, глыбой ушибленного. Добавил копеечку убогому. У него этих инвалидов в Кировске – завались. Шальной народ там так и норовит куда-нюдь блудливые ручонки засунуть, взорвать чёй-нюдь не того, руки ноги себе на хер повыдёргивать и головы бесшабашные – в сырой шахте сложить. За всеми мудаками не уследишь. Бьют мне Челом, Всей Головкой "Апатита" – о сыру землю. С размаху – вертолётом. Нахимичили – порыбачили. Кирдык заработали. У меня – не забалуешь. Ну ладно, Колян, диктуй Фию своего протэжэ раздолбанного. Поскребу по сусекам. Сплошной раззор и убыток. Мне деньги – не за красивые глаза достаются. Я, сам видишь, – не Чулпан Хаматова. Имей в виду – с глупостями больше не приставай. Разочаруюсь – и прокляну. Обрежу тебе твой Фьючерс на самом интересном месте. По самое негорюй оттяпаю – и к Папе частями в Москву отправлю. Малой скоростью. Он тебя, жулика поминал намедни. Спрашивал, жив ли курилка. Подписал ли покаянное письмо? Мол не вижу автографа с кровью и слезами. Интерпол тебя Коля – тоже не забывает. Иди, и больше меня не расстраивай своими сомнительными знакомствами среди уродов и отбросов общества.
Иди, Чулпан Гималайский, мать твою Тереза. Дай я тебя, напоследок, поцелую, греховодника.

Ради детской наивной дружбы – чего не сделаешь? Даже на прямой контакт с Русской Мафией пойдёшь. Законодателями Новой Русской Жизни и Русской Идеи.

Идея? Иде я нахожусь? Ты – в Лондоне, мой далёкий Русский Друг!
Ветер странствий несёт тебя навстречу Новым Приключениям.
Новым приключениям Неуловимого Хибинского Джо.
Навеки твой – Леви Афан.


ГОВОРИТЕ ЗВЯГИНЦЕВ ОЧЕРНИТЕЛЬ? ЗВЯГИНЦЕВ – ЛАКИРОВЩИК!


ЗА ЧТО, ГОСПОДИ?

ОДНОГО Колька только в ЭТОЙ сказочной жизни не понимает. ЭТО ему настроение портит.
В чём его ВИНА перед Престолом? Перед Небезызвестными Отцами? Лично?
Тиха, Английская ночь. Спит ЛодОн. Спит Эдинбург. Спит Белфаст. Один Колька, Исполин Гималайский, во мраке ночи ворочается. Спутницу жизни скрежетом зубовным будит.
ГДЕ АКЕЛА ПРОМАХНУЛСЯ? Все его подельники Питерские в гору пошли. Выше Гималаев.
Вкруг Трона – жадною толпою теснятся. Свободы, Гения и Славы Паладины. Бюджет курочат.
Под тяжестью денежных потоков гнутся, Лаокооны. От трудов праведных в Палатах каменных. Пролетел попрыгуньей-стрекозой наш Бюльбюльоглы, Соловей Апатитский, пан Гималайский.
Из Кремлёвских Палат – фанерой над Парижем – прямиком в Лондон. Мимо кассы – с песнями.
Народов Севера – Коми, Колымы и Чукотки. Коля Белды-хибинский:
«По тундре, по железной дороге, Где мчится поезд «Воркута – Ленинград».
Мы бежали с тобоюОт проклятой погони, Чтобы нас не настигнул Пистолета разряд.»

Поторопился, однако. В диком диккенсовском Лондоне – один теперь. Совсем один, без сообщников. Страдает. От лживой клеветы завистников? Бесконечной несправедливости мира? Неэвклидовой крутизны русского пространства-времени? Псевдосаамской национальности?
Излишней предприимчивости? Личной неприязни Фюрера Рейха? Нет ответа.

Почему должен просить Убогого Приюта у местных замороченных Чухонцев, Англосаксов?
К тихим шорохам ночи прислушиваться? И спать с кинжалом за пазухой?
Злоупотребляя передозировкой снотворного порошка? Нет ответа.

И почему он должен сам, Саам, тут в Лондоне крутиться? Лишь мечтая разбогатеть вдоволь?
Днём и ночью – враги не дремлют. Норовят стянуть грОши. Подлые швейцарские банкиры.
Не последние – но всё равно жалко. «Если каждому давать – поломается кровать».
Кому тогда давать? Нет ответа.

Молчит Левиафан. Что-то жуёт с хрустом. Или кого-то. Ещё менее счастливого…

Всё так хорошо начиналось, такой «Зигзаг удачи»:
Наш Дом – Газпром…Закон Бойля-Мариотта…Отечество – Вся Россия… Закон – Тайга, прокурор – Медведь… Все – Пигмеи, мы с тобой – Гималаи… Закон Джунглей… Питон Каа…
Родной и близкий… Мы с тобой – одной крови – Ты и Я …

Премьеры вражеские косоглазые – на огонёк дружбы залетали… Чайку церемонно хлебнуть, с глазу на глаз. За жисть, за газ… Губернаторы отечественные – суетливой кодлой у парадного подъезда шоркались…Челядь учёная к сапогу льнула…Пылинку сдуть исподтишка…
Царская пышность, так свойственная русской культуре…

Голубые мечты… Голубое небо… Голубое топливо… Голубые города…
«Куда уходит Детство, в какие города? И где найти нам Средства, чтоб вновь попасть туда?»
Порвали Цепные Псы режима недолгое счастье как тузик грелку…

Где Луч Света в Царстве Мрака? В поганом туманном Лондоне? Где благая весть Спасителя?
Где Светлое Зарево Библейско-Евангельской Истины? Йобиная жизнь…Левиафан Йобиный…
Предлагали ему написать покаянное письмо, типа как Березовскому.
Отречься от греха – подальше. Колька жив – значит, не покаялся.
Не испил ещё до дна чашу сию. Английского, чаю, чаю.
«ЧА–ЧА–ЧА!»

«Мы теперь на свободе, о которой мечтали, о которой так много в лагерях говорят.
Перед нами раскрыты Необъятные Дали. Нас теперь не настигнет Пистолета Разряд.»

ПРОМЕЖУТОЧНЫЙ ФИНИШ.

Лондон ему, Сааму, в конце концов, понравился. Темза, Тауэр, Вестминстер, Пикадилли.
Биг-Бен, как в Кировске. Панорама из офиса – зашибись. На все стороны. Как Пифагоровы штаны. Налево – Америка в далёкой дымке тает. Море синее вокруг Острова плещется – Осеан Атлантико. Гольфстримом парит. Направо, на противоположном горизонте – Урал вздыбился. Внизу – деловой Лондон мелко копошится. Жизнь кипит, мотор работает.
«Налево пойдёшь – коня потеряешь, направо пойдёшь голову сложишь. Прямо пойдёшь…» «Сюда не ходи – туда ходи, снег в башка попадёт...» Куда ходить? Цугцванг…
Главное – не терять высоты. Не спикировать оттуда. Не нырнуть в пучину Лондонского тумана. Рыбкой-ласточкой. Глядя из Лондона, Колька друга нашего, Лёшку Перекреста, вспоминает.
Надо осторожно по самому краю ходить. «По Краю Родному, ЛондОну моёму…»
Помнит про «длинные руки», «горячее сердце», «холодные ноги» и «отмороженную голову».
Весь этот широкий спектр тяжёлых отечественных спец. аргументов.
Ахтунг! Москва – в прямой видимости. Рубиновыми звёздами – Кремль отсвечивает.
Мечетью Василия Блаженного, Мавзолеем Ленина, Мостом Матиаса Руста – ностальгию в пятках шевелит Волосы курчавые – на заднем нижнем фасаде колышет.
«Родина помнит. Родина знает. Где в облаках блудный сын пролетает».

Почернело Синее Море. Левиафан – в Атлантике хвостом бьёт, воду мутит.
На нём – химическая формула выведена. Наш Новый Завет. От носа – до кончика хвоста: «СПОКОЙНО, КОЗЛОДУЕВ. СЯДЕМ УСЕ.»
Карлсон с Крыши – Малышу кричит: «Посадку давай! Сейчас мы как следует повеселимся!»
«ГДЕ ПОСАДКИ?» – вопиёт с экранов Верный Мичуринец.
Змей Горыныч рядом с островом нервно барражирует. Стратегическим бомбардировщиком – самолётом Аэрофлота. Над милым Лондонским порогом – качает клёпанным крылом.
«Пускай судьба забросит вас далёко, пускай...
Следить буду строго. Мне сверху видно всё, ты так и знай!»

«Летят самолёты – салют Кибальчишу, Плывут пароходы – салют Кибальчишу.
Пионеры подтягиваются – салют Кибальчишу.» Наше вам с кисточкой.
Из солнечной пока Эстонии – в туманную Лондонскую Даль.
Салют, Кибальчиш! Не раскрыл Буржуинам Секрета Наших Милых Исторических Фокусов? Хранишь Военную Тайну своих бывших Кремлёвских подельников?
Как кинуть всех, нагреть и нагнуть. И не сесть. И слинять, и остаться – с Народом Любимым?
Смотри, Пацан… Ещё один Плохиш санкционировался. У Блаженной Мичети…
Ак-куррат напротив Спасского Зиг-Куррата. Самоубился четырьмя выстрелами в спину на мосту, Мошенник. Наперсник Развратник. Наши Руки – не для скуки.

«Дождик капал на рыло. И на дуло нагана. Вохра нас окружила. Руки вверх! – говорят.
Но они просчитались. Окруженье пробито. Кто на смерть смотрит прямо, того пулей не взять!»
Аватара пользователя
zvezer
Постоянный Житель
Сообщения: 204
Стаж: 14 лет 8 месяцев
Заходил(а): 27.11.2023 01:10
Поблагодарили: 1 раз

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение zvezer »

Некоторые Кунштюки – плохо заканчиваются. Не надо быть Большой Кассандрой. Каркай – не каркай, а Большой Мамонт идёт своей, предначертанной, дорогой. Никакая продажная Моська не собьёт его с Верного Пути.


ФИНИШ – ЛАПЛАНДИШ.
К пролёту российского "Левиафана" над гнездом американских "Оскаров".

Все свободны. Всё обошлось. Отпустило. «Оскар» прошёл мимо. Косо посмотрел
на Наше Русское Чудо. Чуду-Юду, Рыбу-Кит. На «Левиафана». Шедевра российского кинематографического триумфа. Оставили нас с носом, господа-комрады, коварные Янки. «Левиафана» – наедине с Золотым Глобусом. Более лучшее кино надо снимать, товарищи режиссеры-операторы. На уровне Мировых Стандартов пыжиться, а не самодеятельность играть – с Печальным Концом. У вас – все хорошие герои сели, спились или умерли.
Плохие – живы сами по себе – и даже очень. Ещё как. Преуспели. Продвинулись, по местным понятиям. Без возможности реализации натурального Хэппи-Энда. Положительного Финала.
Короче, такая грязная коррумпированная Жопа с Ручкой, а не Прекрасное Далёко. Разве всё это говно, пардон, похоже на Святую Русь? На Юную, Светлую и голубоглазую Девушку-Россию с Пшеничной Косой? На морщинистую Старушку Родину-Маму? Это ни на что не похоже! Какие-то Монстры среди Разрухи и Тлена. Девушка – давно не девушка, шлюха подзаборная. Бабушку-старушку Серый волк съел. Предварительно хорошенько изнасиловав.
Скалит железные зубы из-под чепчика. Добры Молодец – алкаш конченный.
Народный Руководитель – итальянский мафиози. Поп – самый умный. Прохиндей, как вся их братия – продавец воздуха. Святого духа, незамутнённого тленной материей.
Крестный Отец проворовавшейся шоблы-облы. И только дети, беспризорные дети, находятся совсем без призора. Этих наставников юношества, увлекшихся коррупцией и стяжательством. Ну, ещё «столичная штучка». Залётный москвич, трахающий всё, что ползёт и шевелится.
Для полноты апокалипсической картины глубины морального падения высокой народной нравственности. Чему учит это «кино» зарубежного зрителя? И нашу молодёжь?
Юную зелёную поросль Нового Века? Очернять всё самое белое – и обелять всё самое чёрное? Порочить нашу глубоко любимую Родину мерзостью злопыхательских вымыслов?
Материться между делом и каждым русским словом ненормативной лексикой?
Цинично губить Северную природу? Рубить сук, на которых сидишь? Бить стеклотару на природе? Предварительно опустошив содержимое до скотского состояния?
Надругиваясь над красотами Северных пейзажей?

И главное, ответьте мне, кощунники, – зачем вы убили КИТА? Бабу – хрен с ней, шалавой.
Хотя тоже по-человечески жалко. Но КИТА зачем замочили, падлы?
Его-то – за что, Господи Иисусе? Креста на вас нет, Ироды.
Национал-предатели Отечества – всей России. Шестая колонна. Даже седьмая. Ещё хуже.
Что скажет зелёный «Гринпис» и Бриджит Бардо? Зачем впустую дразнить придурков от экологии? Если пока нет возможности их реально посадить? Нашему родному Левиафану?
Куда вы подевали ценное китовое мясо, китовый ус, китовый жир и модную китовую шкурку?
Оставив народу одни только голые кости? Пусть и живописные в своём величии?
И где обещанный за этот криминал «Оскар»? Продули? Кому? Ляхам?
На Суд Истории, очернителей! Время – не терпит. Сроки должны быть реальными.
Хватит бессмысленных фантазий ложно понятого гуманизма.

Это только ПОБЕДИТЕЛЕЙ не судят. Продувшие «Оскар» ляхам лохи – ответят.
За провал. За поношение Державы. За Слом Скрепы. За Клевету на Народ. За Хулу на Церковь. За Поклёп на Градоначальника. За развращение молодёжи пивом и разрухой.
За порчу Северного пейзажа. За развал дома и незаконное строение культового сооружения.
За Убийство млекопитающего Кита – циничную сакральную жертву кинематографического произвола. С отягчающими, краснокнижными, обстоятельствами.

Почему его шокирующий скелет преследует зрителя на протяжении всего занудно-драматического суюцидально-криминального алкогольно-развратного действа? «Левиафана»?
Да ещё в компании несовершеннолетних? Злоупотребляющих незаслуженной, не выстраданной свободой детства и хронической алкогольной развязностью старших?
При полной интоксикации общественного сознания? Плюс незаконное ношение оружие, сколачивание террористической организации, стрельба по портретам Руководителей Партии и Правительства. Оскорбление автоматными пулями Высших Должностных Лиц – Руководителей Государства.

Кто ответит за разврат Народа при участии Министерства Культуры?
За провал нашего, выстраданного мучительным героизмом, Фильма Века?
На пресловутых голливудовских подмостках?
Во время зарубежных гастролей по импортным кинотеатрами кинофестивалей?
Включая стоящую на Краю глубочайшей Пропасти и Финансового Краха Америку?
Эти Псевдоштаты, Сомнительный Оплот гнилого Кинематографического Либерализма и Демократической Порнографии? Позор Американскому Империализму! И его марионетке! Кровавому Псу Режима – «Оскаровскому комитету»! Зажавшего заслуженную, выстраданную награду у нашего прекрасного и высокохудожественного фильма «Левиафан»!
Смерть голли-вуду-фашизму и его укро-довженко-неоколониализму!
В фигуральном, пока, смысле. Фигвам!

Мы будем в Высоком Суде Лондона оспаривать незаконное решение. Этот произвол жалкой кучки богатеев и русофобов. Геев и Пидарасов. Либералов и Лизбиянов. Пираний Голливуда.
Пан Гималайский в этом поможет. Как земляк «Левиафана». Как Олигарх, знакомый с продажным Англо-Саксонской Правосудием. Дадим Асс-симметричный ответ проискам! Устроим Антисанкционный Молебен! Свершим Сакральное Жертвоприношение!
Поимеем Клок Шерсти с Паршивой Овцы. Наше Дело Правое – мы знаем ходы Левые!
Победа будет за нами. «Оскар» – тоже. Не забудем – не простим.
Оскар – Наш! Позор Голливудской Хунте! Слава России!

«Русская водка» – Вика Цыганова. Распевает песни о любви к хмельному,
О вреде Майдана, о вреде Укропа. А вокруг – Россия, а в России Жопа.
От Владивостока – до Калининграда. Пьёт народ жестоко. Вика-Водка рада.
Сколько песен спела, чтоб споить народ! А сама, шалава, брать не хочет в рот!
И лежит Россия, как Левиафан. Рёбра выпирают, пуст её карман.
Оскар мимо кассы пулей пролетел. Хер сосать придётся – меж Великих Дел.»

Хер – не Моржовый. И даже – не Китовый. В соответствие с геополитическими реалиями – Китай-овый. Приплыли. Кушать – уже подано. Едим с лопаты дома! Гут аппетит.

«2020. Мурманск. Возвращение в Родную Гавань. На китайско-финской границе тучи ходят хмуро. Победой завершён Освободительный Поход Китайской Красной Армии в Лапландии.
Вместе – Навсегда. Праздничный Салют на площади Ху Яобана.»

Финита. Финал. Финиш.
Финиш – Лапландиш.


Кто же сильнее – Кит или Слон? Левиафан или Жёлтый Дракон?
Белый Орёл или Белая Моль? Царь Азиопский? Европский Король?
Черный Пиндосс – или Русский Колхосс? Ху Яобан – иль Петрович Отсос?
Кто виноват, что пошло всё в разнос? Имя скажите – кто этот отброс?
Аватара пользователя
духовный виталий
Почетный Абориген
Сообщения: 4259
Стаж: 16 лет 6 месяцев
Заходил(а): 31.03.2023 02:04
Откуда: хабаровск
Поблагодарили: 1 раз

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение духовный виталий »

оскар был бы наш и посчитано было верно..только не учли вовы и его тараканов..

я предлагаю написать на эту тему: "вова и его тараканы"

это будет логическим продолжением патриотическим триумфом и героическим отлупом
тут можно не стесняться даже самого себя я не говорю господа бога просто потому что стесняться бога глупо
отбросим предубеждения!
вы хотели понюхать изнанку нашей так называемой души?нет?
да?
вы определитесь побыстрее,потому что нюхать её всё равно придётся.
однако для артериального давления будет всё же лучше получить дозу желаемого...а не нежеланного ..
хотите ли вы правды?
и имейте ввиду : если вы не изнасилуете её так она изнасилует вас...вам нужно доказательств?
ну ,нате:
https://www.youtube.com/watch?v=T0tHjMXehuQ

и как же мы дошли до таких то взаимоотношений с этой самой правдой?
не иначе евреи виноваты!
вы отразите это в своём рассказе.
потому что это они ,хитрые диаволы со своим зуб за зуб, наслали на нас своего агента иисуса..иностранного агента,да?
братья славяне?
с его всепрощением и нестяжанием,а мы то и повелись!
и все.скупили они нас на корню.
остались непроданы некуплены только катасонов,стариков,хазин и фёдоров..толи оттого ,что дефектные они какието получились..и евреям без надобности
то ли сами отказались продаваться..ну задёшево,типа цену набивают.
то ли идейные они чуваки,во! с этого места поподробнее:
сейчас в лес : даждьбогу,перуну и велесу забивать упитанного тельца.
а чего?
забери того иисуса ,агента иностранного и что останется?
священный дуб?
так тут ведь тогоэтого..порубили давно все дубы , на гробы как в песне поётся..
тупо порубили и гениально спели про это..
ну да,мы гениальные.
в смысле песен про это..
так с чего там начался базар то весь?
с правды?
с иисуса,сына божия?
агента иностранного..
ну вы давайте,не отставайте
пишите истчо.
за всё хорошее , против всего плохого..
Аватара пользователя
zvezer
Постоянный Житель
Сообщения: 204
Стаж: 14 лет 8 месяцев
Заходил(а): 27.11.2023 01:10
Поблагодарили: 1 раз

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение zvezer »

Вдогонку Дню рождения А.С. Пушкина.

Муса

Муса – здоровенный негр. Эфиоп. Живет в Норвегии. Приехал к брату-лингвисту на ПМЖ. Пока ещё не до конца устроился – приходится работать. Тоже с неграми. Из Эстонии. Негражданами никаких стран, припёршихся на временные заработки в страну Брейвика. Общаться с ними не на общепринятом, норвежском. Английский язык ломать приходится. Англо-эфиопский. Бедному арапу черного цвета, претендующего на звание белого викинга.

Русские товарищи – а именно они представляли Эстонию в этой Северной стране – заботливо расспрашивали гиганта Мусу – как ему тут, после знойной жаркой Африки? Как климат? Мороз и солнце, день чудесный? Как нравятся местные нравы и народные обычаи? Жители?
Аборигены – норги-норвеги? Не обижают? Рассовой нетерпимостью? Настойчивыми требованиями быстрее учить наречие варяжского гостя? И вообще – как тут с культурой? Получше, чем в людоедской Африке? В охваченной вечной смутой Эфиопии?

Русские люди к неграм ещё с социалистических времён хорошо относятся. Особенно к американским. Хоть те и подгадили со своей абамой. Но к африканским неграм – тоже стойкая любовь. Как к авангарду борцов с южно-африканским апартеидом, велико-британским колониализмом и северо-американским империализмом. Кроме евро-сионизма. Там авангард – арабы.

И ещё – кроме немецкого фашизма. Тут – у самих русских – неоспоримый приоритет. В смысле – в борьбе.
В этом принципиальном вопросе – русские готовы евреям горло перегрызть. Пустить паршивцев на абажуры.
Тут пальма первенства - у самих русских.

Не о том речь, чья пальма выше. Речь идёт о любви и других тёплых чувствах. Особенно у русских тётенек была любовь. Все питерские дамы от негров балдели. Норовили замуж выскочить. Хоть сорок первой женой. Лишь бы Родине изменить и навсегда покинуть пределы социалистического Отечества. Некоторые пролетали. Вместо знойной Африки попадали в Америку. На Кубу. Ещё более социалистическую, чем СССР. Никаких таких плюсов от этого, кроме жары вместо мороза. И Северо-Атлантический Океан взамен малосольной Балтики с чухоцами-латышами и Черного моря летом. Средь чудных грузин. Да ещё и дети тоже неграми оказывались. Попусту. Стыдно родителям внуков предъявлять, где-нибудь в Петрозаводске. У всех дети – как дети, люди – как люди – а у тебя … – не приведи господи. Среди снегов Севера и Карельской пурги. Хоть в музей славы Онежского тракторного завода помещай.
Как символ интернациональной кубанско-корейской дружбы и успешного межрасового скрещивания. Выдающийся результат мичуринской агробиологии в условиях Приполярья.

Но это – лирическое отступление. Говорят у негров большие достоинства были. Не столь широко рекламируемые. Они мало пили. Точнее – не так много, как русские. Тут ничего не могу сказать. Я с неграми не пил. Только один раз с арабами. Эти пьют как верблюды – впрок. Потому что им Коран дома запрещает это злоупотребление.
А про негров – ничего не знаю.

Так вот окружили русские товарищи – точнее эстонские неграждане негра Мусу из братской Эфиопии с идиотскими вопросами о Судьбе Человека и его месте в Этом Мире. Ла-ла-ла.
Лишь бы на улицу, на мороз не выходить. И не работать – как это у русских принято.
Негр и поддался на эту провокацию. Стал делиться жизненным опытом выживания Негра в суровых климатических и культурных нордических условиях:
«Это же разве ЛЮДИ – эти норги? Все мысли только о деньгах! О работе! КАК ЗАРАБОТАТЬ деньги! Ничего больше в голове нет! Это же какие-то сумасшедшие! Вот у нас в Эфиопии…» – И поехал. Хвалить свою Африку
– А климат – это ничего. Если на улицу не выходить и там не работать.

Русским эта мысль очень понравилась. Они собрались с мыслями, напрягли весь свой английский, чтобы продолжить интересную беседу. Не вылезать попусту на мороз ради золотого тельца. Провести хорошо оплачиваемое время за интересной беседой.
– А как вообще звучит эфиопский язык? Скажи что-нибудь по-эфиопски!
– Хап-хап. Это арбуз.

И поехал. Много на радостях общения лишнего наговорил. Типа этого хап-хап. Простого и интересного. Хрен запомнишь. Хап-хап-хап-хап. Поделился всей красотой и богатством древне-эфиопского языка. Хватило ненадолго. Гигант эфиопской лингвистики выдохся, а на улицу по прежнему не хотелось. Там мороз и солнце. День чудесный.

– Слушай, Муса. А ты знаешь, что твой соотечественник – тоже эфиоп – сделал бешенную карьеру в России? Стал другом царя, Арапом Петра Великого? Вместе основали Санкт-Петербург? Новую столицу Империи? Петр его потом ещё женил, для получения плодовитого и сообразительного потомства? Пол России – его потомки. А внук – вообще стал Гением Русской Словесности, Александром Сергеевичем Пушкиным. Чуть более бледным, чем его знаменитый предок. Все русские дети в школе учат его стихи наизусть: «Мороз и солнце, день чудесный…»

Муса растрогался:
– Вы, русские – НАСТОЯЩИЕ ЛЮДИ. Только белые.

На мороз и солнце ему по-прежнему не очень хотелось.
– Я хочу слышать эти стихи на русском. Ваш английский несколько примитивен.
Не обижайтесь, пожалуйста. Говорю вам как брат. Брат своего брата – лингвиста.

– Хорошо. Слушай на русском. На языке Великого Пушкина Александра Сергеевича.
Твоего земляка-эфиопа. Побледневшего и измельчавшего под действием Царизма.
«Мороз и солнце. День чудесный. Ещё ты дремлешь, друг прелестный…»

Ну и так далее. Вы сами его со школы знаете. На глазах Мусы появились слёзы. Гигант эфиопской лингвистики оказался сентиментален. Несмотря на довольно зверский вид.

Но тут Звездою Севера явился норвег. Не новый Брейвик – с автоматом и в костюме Путина, а норман-хозяин. Заинтересовавшийся затишьем на ударной капиталистической стройке Севера.
Норг встал в дверях, но сраженный гением Пушкина сдержал упреки.
Гнездившиеся у него на языке.

Выслушал до конца гениальный опус про красоты Северной Авроры. И тихо спросил по-английски: «А ты что, Муса, и по-русски понимаешь?»
– Йеес.
– Может ты по-русски ещё и говоришь?
– Оф кос.
– Ну, скажи тогда что-нибудь.

– ЙЙЙООО. МОЙЙЙООО!!!

Проревел Мусса. Покорённый Гением своего соплеменника. Соотечественника.
Александра Сергеевича Пушкина.
Нашего кстати, тоже.

«Под голубыми небесами
Великолепными коврами,
Блестя на солнце, снег лежит;
Прозрачный лес один чернеет,
И ель сквозь иней зеленеет,
И речка подо льдом блестит…»

Хороша страна Норвегия. Особенно в студёную зимнюю пору.
Но Мусе не нравится. Его душа принадлежит Эфиопии.

Теперь – и России.
Ё-моё.
Аватара пользователя
zvezer
Постоянный Житель
Сообщения: 204
Стаж: 14 лет 8 месяцев
Заходил(а): 27.11.2023 01:10
Поблагодарили: 1 раз

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение zvezer »

ХИБИНСКИЕ ИМПЕРАТОРСКИЕ ТАЙНЫ.

В Греческом Зале, в Греческом Зале…

Залетела, Мать-Европа. Греки – крепко надругались. Не пора ли делать аборт?

Мы с Супругой В Греции первый раз побывали в далёком октябре 1989-го. В это время как раз пала Берлинская стена, а в СССР начался товарный голод. Мне, конечно шею сводило – не мог оторвать глаз от греческих витрин и прилавков. «В Греции всё есть!»
Грек Панайотис, сделавший нам «приглашение» был озадачен выбором страны для экскурсии. Мы не понимали скепсиса. Любая Заграница была для нас – Запад. Поездка самостоятельно, без «группы», вдвоём – полёт на Марс. Ну, вы представляете. Поездом трое суток по маршруту Петрозаводск–Москва–Киев–София. Через Границы Рейха и сателлитов. Со сменой колёс у Паровоза. С начальником Бронепоезда в девятом вагоне. Далее – местным Одновагонным Раритетом – в Фессалоники, Через Железный Занавес. С поляками–попутчиками. Волос, паромом с американцами – в Северные Спорады, Скополос, Скиафос, Афины. Рай. Парадиз.
Чуть–чуть недоделанный греками.

Следующий раз мы прилетели в Грецию – двадцать лет спустя. В октябре 2009. Из Таллинна паромом в Хельсинки, далее три часа лёта Финэйром – на Корфу, в Керкиру. С залётом на Санторин. Рай за двадцать лет так и не доделали. Ничего не изменилось. Как местная экзотика – в Керкире оркестр играл Интернационал. Митинг социалистов–коммунистов. Про которых в Эстонии – давно и благополучно забыли. Я такое большое количество коммунистов – лишь в Москве видел, год спустя. На самой Красной Площади. Очередь в Мавзолей – плотной толпой стояла. Никого не было – и вдруг набежали, Печенеги. Как выяснилось, все – греческие коммунисты. Делегация Греков свободолюбивой Эллады. Я с ними немножко потолкался – мне одного юного монтажника из Мару-Кару надо было насчет Москвы просветить. Провести ему экскурсию. Где чего стоит, где что лежит, ну и как вообще. И в частности – посмотреть Вечноживого Вождя Мирового Пролетариата. В дополнение к Кремлю со Спасской Башней и Храму Христа Спасителя на Мокром Месте. Вокруг мавзолейной очереди – Ленинский Двойник фигурировал. Соблазнял всех за 200 рублей с ним в обнимку сфоткаться.
Греки зажались – не поняли призывов Вождя. А мой подопечный с ним, Ильичом, – во всех видах. И в будёновке – и без, и Ленин в кепке – и без. Причём без – уже за 500. Гуляй, Рванина! Широка Страна моя Родная! Шире только Русская Душа! А тут ещё и Товарищ Сталин притаранился. И они всей своей Большевистской Кликой – Грекам настроение портили. А я их – фоткал. Не Греков разумеется. Я Троицу ввиду имею – Ленина, Сталина и примкнувшего к ним Рыбакова Младшего. Этот юный Пролетарий хотел ещё и у Гроба Ильича увековечиться. Непосредственно – в самом Мавзолее, среди Древних Греков. Но бдительные Фараоны его чуть не завалили. За ворот взяли – и к фотосессии с Покойником не допустили. Он и так доволен остался. Не Покойник – наш Монтажник. Древние Греки – тоже. Увидели своего Идола – в положенном месте. А не разгуливающего, где попало. Как Марксовский Призрак Коммунизма. В обнимку с Тираном – Генералиссимусом товарищем Сталиным. И Пацаном из Таллинна.

Собственно не об этом речь. Эти Коммунистические Допотопные Промосковские Греки просто к слову пришлись. Вели они себя тихо, ничего у нас не экспроприировали. И денег в долг не попросили. Интернационала на Красной Площади не пели. Культурно вели, не буйствовали. Холодновато в Мае в Москве было. Они с непривычки ёжились и темперамента не проявляли. А в Керкире – наоборот. Очень даже жарко. Даже в Октябре. И они – оттягивались. Им там только Вождя не доставало, для буйства фантазии. Хорошо, что мы с Супругой – в Гувии остановились, в глуши. В стороне от Большой Политики. В Керкиру – только покушать ездили, среди Венецианских улочек побродить-затеряться. Спали, загорали, купались – в более приватных местах. Без Греческого Интернационала. Там, на Корфу много чего есть и хорошего. Палиокастрица, например. С дачей Абрамовича. Тот нас к себе не приглашал – мы его и не спрашивали. Сами припёрлись. Пляжи – Общенародное Достояние. Не дают сынам Абрама натянуть колючку по линии Маннергейма. Коммунизм не победил – мы вольно среди рыбок и рифов плескались. Нервируя Снайперов Олигархии. Кушали с видом на Эгей-Адриатическое море, полную Луну и остров с фонариками в Сидари. Запивая дивный Айвазовский пейзаж домашним древнегреческим вином. Или где-нибудь под щедрыми пальмами Средиземноморья. Гуляли по Оливковым рощам – и саму Керкиру – не забывали. Там Английское кладбище имеется, для иностранцев. С цикламенами. Тихое приватное местечко. Моя Супруга, Карма моя и Кара Господня, повадилась туда для променада. После морских купаний, загораний – в виде спиритического Сеанса. Почувствовать призраки Былого. Без шумных Новых Греков.
Среди спокойных англичан. Ныне покойных. То есть совсем тихих. Для пользы нервов.
Поскольку Эллины продолжали бурлить. А перед нашим отъездом – очень даже громко.
Полное Народное Ликование. С ночным Фейерверком. С клаксонами и петардами.
Сбылась долгожданная Народно-эллинская Мечта. Победа местного Греческого Рот-Фронта.
Ура! К счастью, мы улетели благополучно. До их стремительного финансового обвала.
Через два года сама попытка слетать на Греческий Родос провалилась. Буквально, за час до вылета самолёта из Дюссельдорфа. Православно-коммунистические греки решительно забастовали. Пришлось вместо Востока – выбирать католический Запад. Португалию, с её незабвенным Райским Лагосом. Но и там доставали греческие неприятности – звонил Грек, хотел денег. Настоятельно просил оплатить его гостиницу. Мол, ничего страшного, прилетите через год, уже на халяву. Сегодня деньги – через год-два-три ваши стулья. Не клюнули мы на греческую наживку. Денег – не дали. Моя-твоя ферштейннихт. Зершлехт. Чао, Бамбино, сорри.
Лишь через обещанных три года, уже с опаской, слетали в пресловутый Родос.
Португалия нас испортила. Мы стали привередливы. Эстония с Германией подняли планку. Греция стала восприниматься как нечто недоделанное. Такой эрзац–курорт.
С милыми, но чуть жуликоватыми хозяевами. Или не чуть. Лихо оседлавшими Европу.
Смело расставивших лежаки на пляже. И легшими в тени – отдохнуть от праведных трудов. Отвлекаясь лишь на сбор дани за место под Греческим Солнцем. С утомлённых работой Немцев и других не особо одарённых народов – Англичан, Финнов, Голландцев.
Думающих – как бы ещё стряхнуть с этих потных лохов презренного евро-металла.
Но чтоб шевелиться – минимально. Не вылезать из под живительной тени.
Взять, скажем, денег в Долг без отдачи. Так, кстати, и сделали.

Им, Грекам, – понравилось. Немцы чего-то кочевряжатся. И Англичане. И Финны. Эстонцы – аж кипятком писают при своём чухонском темпераменте. Полтора миллиона наследников Калевипоэга не могут содержать одиннадцать миллионов потомков Хитроумного Одиссея.
Но, похоже, – придётся. Хотя есть вариант. Его – позже изложу.
После своей Псевдо–Греческой Трагедии.

У нас в Хибиногорске был сосед – Разуваев. Он работал пожарником и у него было много свободного времени. Чтобы пьянствовать. Свои деньги он пропивал после получки довольно быстро, несмотря на "полярки". И дальше, на продолжение своей жизни и пьянство – занимал у соседей. Дошла очередь и до моих родителей. Разуваев пришёл просить рубль до получки. Рубль ему дали, несмотря на плохую репутацию – он просил на хлеб, а не на водку.
Тем более – на рубль водки не купишь. Она стоила уже 3.62. На следующий день Разуваев честно принёс одолженный рубль, отдал, поблагодарил и попросил три – буквально до завтра. Ему снова дали, как честному человеку. И он оправдал доверие – принёс трояк вовремя, на следующий день . И попросил пятёрку – до получки. Поскольку кредитная история была беспорочной – отказа не последовало. Разуваев ушёл счастливый. И не дожидаясь своей получки пришёл назавтра снова – просить ещё одну пятёрку – до той же мифической получки. Моя мама, будучи педагогом, объяснила Разуваеву – что он не прав. Что сначала надо отдать старые долги, прежде чем влезать в новые. Разуваев ушёл, не соло нахлебавшись. И вернулся через час – с пятёркой. Отдал – и попросил десятку. Моя мама, принявшая родную заблудшую пятёрку из рук наивного пожарника-алкоголика, ответила отказом. На дальнейшие домогательства кредитования соседского алкоголизма. Отказалась финансировать тушение чужих горящих труб. Нет, говорит, больше соседского доверия между нами. Не могу рисковать своим семейным финансовым благополучием ради Ваших Пожарных Хобби. Довольно дорогостоящих. Разуваев ушёл молча. Даже не попрощался. И здороваться перестал при встрече. Как человек гордый и обиженный. Но и денег у родителей – перестал занимать. Пьянствовать не бросил – такая у него была специфическая работа. Но и не спился окончательно. На улице, от переизбытка Пожарного Хобби – не валялся, знал свою меру.
Или климат чувствовал – Хибиногорск – это Заполярье. На что пил – на свои ли, "пожарные", или ещё кто кредитовал, более доверчивый, – мне неизвестно.

Разуваев ещё и туберкулёзником был, что интересно характеризует Советскую Систему пожаротушения. Может он алкоголем свой туберкулёз заливал, а туберкулёз не давал развиться излишнему пьянству. И царила гармония – на почве единства и борьбы противоположностей.
Долгий здоровый сон на Дежурстве способствовал их Мирному Сосуществованию.
Некоторый недостаток алкоголя Разуваев компенсировал продажей Заполярных Грибов на Местном Рынке по Спекулятивным Ценам. Это Полярным Летом. А Полярной Зимой, по-видимому, впадал в спячку – и сосал лапу. Или находил толерантных новых наивных кредиторов, готовых финансировать Местное Греческое Чудо – Полярно-Альпийского Пожарника-Алкоголика-Туберкулёзника в одном флаконе и его Перманентное Хобби.
Но недолго музыка играла, недолго Фрося танцевала. Выколачивали долги из этой Фроси.
Не давали себя обуть Разуваеву. Не настолько широка Широкая Душа у Северян. Не разводили они Финансового Алкоголизма и Финансового Туберкулёза в виде Пирамиды. Умели считать свои кровные, не доводили дело до Дефолта, Рефинансирования, Списания Долгов. Горбатились в Апатитовой Шахте – в Подземке, наживая силикоз, и Жуликам, кантовавшимся под личиной Пожарников в эйфории и полудрёме на каланче – до конца не доверяли.
А теперь вообще из этой Пожарной Каланчи 30-х годов прошлого века – Биг-Бен устроили. Чтоб не повадно было. Не очень-то поспишь под Бой Курантов.

Получается, что моя Мама была умнее всех этих Евро–Банкиров с их Греческой Филантропией. Не допустила падения Человека – в бездну Финансовой Катастрофы и Дефолта. Разуваев и со своими-то родными алкоголизмом и туберкулёзом едва справлялся, зачем ему новые проблемы. Эти Кризис, Дефолт, Рефинансирование. Он Пожарником был, а не Финансистом. Ну, ещё Соней, Пьяницей, Грибником-Спекулянтом и Туберкулёзником. Алкоголиком и Дефолтником, благодаря чуткости соседей и моей Мамы, в частности, – не стал. И за это всем от него спасибо. Несмотря на то, что он со всеми в Городе перестал здороваться. Мрачным стал и нелюдимым. Даже после приёма Алкоголя. Не прокатил Греческий Сценарий у Полярника-Пожарника.
А у Греков – прокатывает. В Греческом Зале, в Греческом зале… Залетела, Мать-Европа… Неужели ещё даст пятёрку Грекам – на опохмелку? Зальют Греческий Огонь деньгами?
А потом – ещё десятку? Ради красиво нарисованного Плана Цитруса?

Отдать этих, право, славных Жуликов на перевоспитание Старшему Брату – Российскому Колоссу. У Гиганта Демократии – хорошо получается. Прибалтов – выучил, Болгар–Мадьяр–Сербов–Румын выучил, Поляков – выучил. Перевелись Халявщики-Социалисты. В мыслях нет. Греков эта Чаша с Цикутой – как-то минула. Пора принять, братья–Сократы.
Отворяй-ка Эллада-Красавица половинки широких ворот!
Цитрусовые – на выход с вещами! Обуть этих Разуваевых!
Развестись – чтоб не разводили.

Надеюсь, всем эта Идея – понравится. Все будут довольны. Евросоюзу надо только этих Хитрожопых Греков – подороже Империи Гипербореев втюхать. Те – с руками этого Троянского Коня оторвут, себе на погибель. А недоразвитые Народы Европы облегчённо вздохнут, сбросив Греческое Иго. Эту Православную Коррупционную Язву на теле Европейской Цивилизации. Развод по-гречески. Развести этих Греков. И Гипербореев заодно – одним контрольным выстрелом – двух зайцев. Вот Турки наконец обрадуются!
Что не они одни – Евро-Лохи.


ДЯДЯ ПЕТЯ ФЕЛЬДШЕР.

У нас в доме – в Хибиногорске – не все соседи алкашами были, как этот пресловутый Пожарник Разуваев. Он вообще не понятно, как в наш дом на проспекте Ленина –1 затесался. Тут в основном работники Детской Педагогики жили и Народного Образования. Так что много не пили. Не особенно много. Но бывало. Сосед под нами – Дядя Петя – тоже пил. Не запойно, с шутками-прибаутками, без мордобития и членовредительства. Он на «Скорой помощи» работал, Фельдшером. Такого «добра» насмотрелся – и не усердствовал. Несмотря на внешность – Дядя Петя был рыжим, и честно говоря – конопатым. И даже рыжеусым. Но, тем не менее, не позволял себе эксцессов. Только изредка, когда не хватало – а до следующего дежурства – вагон и маленькая тележка времени – позволял себе «прицеп». Добавить содержания Алколя в крови подотчётного организма. Время это было, как правило – неурочное. Или магазины закрыты – или вообще – ночь на дворе. Не в том смысле – что темно – тут, в Хибинях – Заполярье, темнота от времени года зависит. День на улице или ночь – только по часам определить можно. И не дай вам бог перепутать 12 Дня и 12 Ночи – в Январе и Июне – запросто. Это только Весной и Осенью разница прослеживается. Но когда человек пьёт – он теряет чувство времени. И чувство места тоже теряет. Дядя Петя забывал, за стаканом – что житель Заполярья. И когда стакан и другая тара показывали дно – норовил продолжить Банкет. Между гонками по вызову больных и покалеченных Покорителей тундры по 03. И не всегда – удачно. Вроде день, а магазин – закрыт по непонятным причинам. Или ночь – но магазин работает. И говорят, что спиртное – после одиннадцати. Свихнуться можно – и вызывать «скорую помощь» со знакомыми коллегами по работе. Заколебала эта Занимательная География и Угадайка Дядю Петю. Петра Иваныча, если на дежурстве. Город маленький, магазин – рядом. А купишь – не купишь, продолжишь ли Карнавал Жизни – вопрос. Тем более – не факт, что водка даже в урочное время будет на положенном месте. На прилавке « Этого Сельпо в Тундре». А вовсе не Елисеевского Магазина. Поскольку горняки – а это основной контингент Жемчужины Хибин – тоже любят пить. И вкусы у всех поразительно совпадают. А Программа Партии этого ньюанса Заполярья – не предусмотрела заранее. Дефицит Этого Питьевого Ширпотреба – водки. Почему Дядя Петя не пил спирт на своей основной работе медицинского работника – я не знаю. Даже не спрашивайте. У него жена была – Лидия Андреевна, директор нашей школы. С орденом Ленина. Она бы его убила. Как сочлен партии и мать его троих хулиганов. Так что Дядя Петя – водкой из магазина ограничивался, а не «унес с работы». Жена, Лидия Андреевна, его и за употребления законной водки из магазина ругала – и обзывала алкоголиком. Мы слышали её голос, несмотря на перекрытия. А дядю Петю – никакие перекрытия не спасали. Удар напрямую и по-живому Петру Ивановичу приходился: «Алкоголик! Ну, сколько можно пить! Все соседи – приличные люди! Посмотри на Сан Саныча! (Сан Саныч – это мой Папа) Как повезло Олимпиаде Кондратьевне! Не пьёт, курить бросил, а ты – Алкоголик! Ты даже не врач «скорой помощи»! Ты – Фельдшер. И Алкоголик!» Дядя Петя обижался – «Кто Алкоголик? Я Алкоголик??? Это твой хвалёный Сан Саныч – Алкоголик. Я выпью свои пятьсот – и дальше без этой водки могу жить свободно. Не пить вообще. Ну, разве ещё пятьсот добавить. В виде исключения. Для настроения. И могу трезвым дальше в этой жизни жить. А Сан Саныч – свои «наркомовские» пятьдесят грамм – каждый день. И без этого – не может. А я – могу. Это не я, это он – алкоголик.» Однако в ходе научной дискуссий Петру Иванычу, Дяде Пете, пришла в голову ценная мысль. «А какого он напрягает измученные на дежурстве ноги – хождением за три моря и – без гарантированного результата – когда рядом, буквально над головой, есть замечательный сосед?» Коллега по хобби. С соответствующим собственным инвентарём и ассортиментом. Который Дядю Петю вполне устраивал. А нормы – не догма. Их и пересмотреть можно. Но против пересмотра норм решительно выступила Олимпиада Кондратьевна. Скандал от Лидии Андреевны показался Дяде Пете лёгким девичьим щебетом – после Олимпийской Канонады. Эдакой прелюдией к «Грозе в начале Мая». Мама категорически не хотела, чтобы Папа пошёл по Дядипетиной Кривой Дорожке. Она только его с Дядмколиной, такой же пьяной дорожки сдёрнула со скандалом. Курить отучила – а тут вдруг новая соседская эпидемия. Короче – альянс не состоялся. Однако Дядя Петя сумел найти свой бонус. Пить он Отца больше не соблазнял, но когда требовалось срочно добавить – шёл к отцу в любое время суток. Поскольку не ориентировался во времени после дежурства. Ну и из-за причуд Заполярья. И просто занимал у Отца бутылку водки. Потом – приносил. Потом – опять занимал. По замкнутому циклу.
Приносил обратно – только хорошую водку. Знал – это его личный неприкосновенный запас. Кстати, поначалу возражавшая Лидия Андреевна – успокоилась. Дядя Петя алкоголем перестал злоупотреблять. Выпьет свои пятьсот, когда жизнь приспичит, добавит до литра – если совсем невмоготу – из соседского эНЗэ. И спит спокойно, без приключений на свою рыжую и конопатую голову. И такие же рыжие усы. И на Дежурство – не опаздывает, Фельдшер.
Вовремя людей спасает, а не как получится.

У меня как-то непонятная дрожь началась – начало колотить без особой причины – и Мама испугалась. У меня вообще здоровье в детстве плохое было в Заполярье, Мама перепугалась, и ничего лучшего не придумала – как вызвать ребёнку «Скорую». Та приехала через пять минут – в виде Дяди Пети в белом, непривычном халате, с чемоданчиком. Он выслушал моё «больное сердце», усмехнулся. Пошевелил своими рыжими усами. Открыл чемодан. Достал какой-то пузырёк-бутылочку с прозрачной жидкостью. Налил мне, отроку, чайную ложку и заставил выпить. А потом – ещё одну. Вдогон. Маме он категорически сказал, что это – успокоительное. И она – успокоилась. Я, кстати, тоже. Перестал дрожать и стал интересоваться дальнейшей жизнью. Как рукой хандру и трясучку сняло. У Дяди Пети – большой опыт был. Он сказал, что знаком с подобным Синдромом и знает Чудное Средство. Как его лечить, без угрозы для дальнейшей жизни. Моя мама после этого – на Дядю Петю не ругалась, когда он у Отца – свою родную бутылку водки одалживал. Была благодарна за спасение Чада. Я сейчас думаю – что этот Дядя Петя – меня водкой тогда опоил. "Лекарством" – из той заветной неразменной круговой бутылочки. И точно выбрал дозу. Как опытный Медик. Фельдшер. Этой дозы я и теперь придерживаюсь. Всегда. Почти. Очень помогает. Я, наверное, через него, дядю Петю – алкоголиком стал. Потомственным. В своего Отца. Сан Саныча – чтоб вы ненароком не перепутали по ошибке. Не увлеклись своими ложными домыслами. Я – не рыжий. Это было бы с вашей стороны чистое вредительство в сложной международной обстановке. Правда и не лысый, как на роду написано. Но это ещё не повод, чтобы не пить свои пятьдесят грамм тяжкого наследия Грехов Отцов. Что поделать – генетика…
Тяжёлый климат Заполярья преследует даже в Эстонии.
Особенно – этим летом. Пойду лечить хандру.
Где мои две "две чайных ложки" «Торрес»?

Дядя Петя умер. И Отец – тоже, попозже. Несмотря на разницу в миро- и алко-восприятии.
Пей не пей – все мы там будем – за Ваше здоровье!

Разрешите откланяться на этой оптимистической ноте. Чтобы лишних "пятьсот" не добавить.
У меня – нет спонсора, у меня сосед – эстонец. Он только курит на балконе, пить правильно ещё не научился. Кстати, сосед молодой, но уже лысый. И фамилия – Киви. Киви-Киви.
Что курение с человеком делает...


Хибинские Императорские Тайны.

У рыжего Дяди Пети – был сын. И даже не один. У него, как в сказке – три сына было.
Про то – умные – неумные – не мне, Малолетке судить. Они меня много старше были, все трое. Лет на шесть–десять–двенадцать каждый. И выросли приличными людьми – это я вам сразу ответственно заявляю. Хотя росли – хулиганами. Несмотря на Директорство своей мамаши, Лидии Андреевны и её орден Ленина Первой степени. Они – тоже первостепенными хулиганами были. Владимир, старший – в техникуме огнетушитель испытал на живых людях. Покрыл учащихся и педагогический состав рыжей вонючей пеной – без острой необходимости. Без всякой пожарной тревоги. Из хулиганских побуждений. И его вышибли – в армию. Для исправления характера – трудом и обороной. Он в ГСВГ оттрубил три года, вернулся и завёл себе собаку. Немецкую овчарку. На память об армейской службе. Назвал, естественно, по-немецки – Альмой. Чем ввёл в ступор соседей Гейнке, по подъезду, – у нас жили природные российские немцы, на пятом этаже. С тётей Альмой, как матерью семейства. После скандала рыжего Дяди Пети Фельдшера с седым Дядей Аликом Гейнке – собаку переименовали в Пальму. Но тётя Альма всё равно оглядывалась и нервничала на команды – «Пальма, ко мне!», «Пальма, стоять!», «Пальма, лежать!», «Пальма, апорт!» и «Пальма, хенде хох!»
Эта пресловутая «Пальма» была довольно кусачей. Во всяком случае – меня она покусала.
Я этот эпизод жизни без удовольствия вспоминаю. Мне с этой « Пальмы» тоже перепало.
Не только семейству Гейнке досталось на орехи. Дяде Антону, Позолотину, соседу, – эти ребята тоже насолили. Позолотили ручку, гады. Весьма своеобразным образом, в сарае.
У нас в доме, несмотря на Заполярье и социалистическую культуру – было печное отопление.
И дрова – хранились в сарае. Так вот, этот Антон Позолотин развёл в сарае кроме дров – подлинное свинство. Штук десять заполярных хряков и хрюшек. Он в сарае – веранду достроил с террасой для своего новоявленного семейства. И периодически устраивал резню среди подотчётного стада – с визгами, кровищей и палением щетины паяльной лампой.
То есть жил припеваючи. Свинину закусывал брусникой, которую сам и собирал.
У нас на Севере – брусники много. Во всяком случае – тогда было. И он её и мочил, и варенье варил. Ну не сам – супруга способствовала. Он, Дядя Антон – был из Тамбовских.
Сослан, по-видимому, за Антоновщину. И занимался любимым свинством уже в Заполярье.
В Хибинях, страдавших от мясного дефицита. А у него – свинина – тушами, брусника – вёдрами, красная рыба с аналогичной икрой – тоже вёдрами. У него сын был, Дядя Гриша – браконьер. Но он это не рекламировал. Не выставлялся. Это и так все знали. И что варенье своё брусничное хранит в том же сарае. Рядом со свиньями. У него дома не влезало, холодильников лишних не было. Это только у Фельдшера был подвал-бомбоубежище, прямо из квартиры.
Где Дядя Петя свою снедь хранил для потомства – многочисленных рыжих разбойников в количестве трёх человек, если самого Дядю Петю – за человека не считать. И всё равно до конца прокормить не мог растущие поголовье детских рыжих организмов. Он Фельдшером был, а не Завскладом. И эти Организмы повадились тырить варенье у соседа Дяди Антона – прямо из ведра. В свой сарай пробирались вполне легально – а оттуда тихой сапой – к Дяде Антону. Чтобы у него – насвинячить. Отведать сладкого натурпродукта с витамином «С» посреди Вьюги и Пурги Заполярья. Долгой Полярной Ночью – чтобы Цинги не было, которой их Фельдшер – Отец Родной пугал, отпаивая «рыбижиром».
Там, в сарае, довольно сложная трасса была, по верхотуре. И надо было прыгать в одном месте. И мне опять не повезло с Гоп-компанией – я маленький был – не допрыгнул. Сверзился с довольно большой высоты. Эти гаврики меня ощупали, убедились, что жив, дышу. Не надломлен неудачной судьбой. Там, внизу снежку нанесло на моё дальнейшее счастливое детство. Но больше на «дело» – не брали. Без меня обстряпывали свои фокусы. В виде витаминного обжорства. Они одно ведро этой брусники – оприходовали. Сожрали с волчьим аппетитом. А в освободившуюся тару стали справлять большую и малую нужду. В своих невинных детских играх. Чтобы излишнюю антисанитарию не разводить. Не свиньи, в конце концов. Как некоторые – хрюкающие по соседству. Окорока будущего. Долго ли, коротко – но тара заполнилась до прежнего, исходного уровня. Ведро было закрыто изначальной крышкой и завязано фирменным Антоновским бантиком. Не отличишь от старого, если не принюхиваться. Но даже принюхаешься – много не почувствуешь. Хрюшки внизу давали жару. Дядя Антон – и не почувствовал. Пока домой не принёс, и подарок – не открыл. Жена его причитала – что, мол говорила не надо – либо свиньи, либо брусника. Нельзя в одном сарайном флаконе вместе содержать. Дядя Антон конечно, расстроился. Но понадеялся, что не всё ведро брусники испортилось, может только сверху. Осторожно снял литра два, стараясь слои не перемешивать. В тщетной надежде. Пол-ведра вычерпал – испортился продукт. До дна аккуратно, как археолог докопался – не нашёл искомого. Только даром квартиру провонял. Тут у него подозрения и закрались. Он стал к мелким рыжим соседям-хулиганам принюхиваться. А когда подозрения перешли в уверенность – излил желчь на соседа. На Дядю Петю и его отпрысков. Но Дядя Петя – стоял как Скала за своё потомство – Мы же интеллигентные люди, что за бред? Чтоб так насрать соседям? Да вы с ума посходили со своей мочёной брусникой! Но дядя Антон принёс доказательства – ведро с остатками Невычерпанной Роскоши. И предложил заглянуть к нему в сортир – он специально воду не смывал от вычерпанного из брусничного ведра осадка. Боялся засора. Предложил понюхать и установить преступников по запаху. Провести следственный эксперимент. Дело кончилось ничьей – ничего не доказали. Не виновности, не невиновности. Это потом, на похоронах моей мамы, Олимпиады Кондратьевны, Младший из Богатырей-Засранцев раскололся. Сознался в отсутствии алиби. Вспомнил свои весёлые детские забавы, «Брусничку», и моё невинное падение в сарае. Мотоциклет, которым меня переехало. Собственно не меня. Мою ногу. Меня этим мотоциклом только сбило, ногу – ободрало. У нас помойка загорелась. Которая находилась – как раз в дровяном бруснично-свином сарае. Где эти рыжие Башибузуки в Гайдаровских Тимуровцев играли. Ими ложно понятыми – и неправильно интерпретированными. Под Хулигана Квакина работали. Я думаю – неудачно бычок они от Беломора уронили. В гущу скудных отходов народной жизни. И пыхнуло. Над родной помойкой – Дым Коромыслом. Пожарный номер ноль один, Бравый Пожарник туберкулёзник Разуваев со своей Красной Машиной рукава разматывает. У него дрова – в том же сарае хранились, хоть он и из другого подъезда парень. Не проспал Пожар. Своё, кровное спасал. Свинки в другом конце сарая визжат – от запаха палёного. Думают, что Дядя Антон на них свою паяльную лампу раскочегарил, Дьявольский Антонов Огонь. Рядом с полыхающей помойкой – собаки в сарае злобно лают – браконьерские псы Дяди Гриши, Антонова Сына. Полгорода зевак, чудак на допотопном мотоцикле, первобытный байкер – туда же, в гущу народных масс. Неудачный у него манёвр получился – слишком поздно на тормоза нажал. Да и я не знал от радости, на что смотреть – то ли на редкий в наших краях Мотоцикл, то ли на Красную Пожарную Машину, то ли на Пожарников и Дым Коромыслом. Корче – в дополнение Народного Бесплатного Гуляния – меня сбило мотоциклом. В очередной раз повезло – Герой Дня и Хроники. Милиция, Скорая Помощь с Дядей Петей. Все удовольствия жизни – 01, 02, 03. Сосед Фельдшер несёт меня на руках домой – слегка поцарапанного, чуть покоцанного и ревущего от испуга. А впереди бегут Рыжие и радостно кричат: Олимпиада Кондратьевна! Пожар! И ещё! Вашего Лёшу – мотоциклом задавило! Ничего страшного! Мама моя! – Олимпиада Кондратьевна своим покойным папой, Кондратием Пантелеймоновичем – едва разминулась. Встреча чуть-чуть не состоялась. Она мой рёв услышала – передумала на Тот Свет собираться. Ничего, она потом к моим фокусам-приключениям привыкла. Да и я стал щадить её здоровье – не всё рассказывал. Где, как и куда лазал. Как и зачем болтался над Бездной Пропасти. Что предпринял, чтобы в очередной раз выжить-выкарабкаться. Чтоб Дедушку Кондратия на Том Свете – лишний раз не тревожить.
И любимой Мамочке – Седины не добавлять.

В общем, вспомнил Александр Петрович своё босоногое детство и наши совместные проказы – на Поминках моей Матушки. И раскололся дальше как орех. Раскрыл свою Фамильную тайну.
И Дяди Петину – соответственно. Даже может в Большей Степени.


ПРЕТЕНДЕНТ НА ПРЕСТОЛ.
Рассказ Геолога-Генеалога.

Вот здесь – все старые соседи. Все, можно сказать – родные люди. Сан Саныч меня ещё засранным младенцем помнит. Не только сопливым пацаном, как он сейчас выразился. Все мы в колыбели – ссались и срались, пелёнки пачкали и ничего в этом зазорного нет. Со временем подросли, сопли вытерли, исхулиганились, школу закончили и вышли в люди. Некоторые Ленинградские вузы закончили – как мы с Сан Санычем, некоторые нет. Кто-то работает по специальности геологом, кто-то почтальоном, кто-то пенсионный фонд транжирит. Кто-то уже совсем умер. Вот как Олимпиада Кондратьевна или мой покойный папа Петр Иванович. Или тот же брат Боря, Царствие им всем Небесное. Все там будем. Тем или иным способом. Пути Господни неисповедимы и наши – тоже. Не будем по этому поводу унывать. Всё равно бесполезно – и для нас, и для Покойницы. Она отмучилась, нам ещё этот фокус предстоит – предстать перед Создателем. Хоть я и сомневаюсь, что он с каждым новопреставившимся цацкается, а не свалил всё на Замов, Помов, И.О. Каких-нибудь второстепенных Архангелов, как с Правоверным Мухаммедом дело было. А те уже сами вершат Последнюю Волю распределения. По своему разумению – с учётом пожеланий Босса, характеристики с прежнего места обитания, молитв Руководящей и Направляющей, замечаний Кураторов – Ангела Хранителя и Искусителя. А также пожеланий трудящихся, лично знавших покойника. Свидетелей обвинения и защиты. Донёсших свои мелкие кляузы – в молитвах Всевышнему. Вряд ли вся юридическая процедура соблюдается и последнее слова подозреваемому дают. И что чего перевесит, и где выйдет Амнистия. А где – накрутят по полной. Где последний срок мотать придётся – в Райских Кущах кувыркаться, в Адской Бездне болтаться – никто не знает. Надеюсь, жизнь в Наших Хибинях – посчитают за аскезу. Год за два. Или за три, как в трудовом договоре. Дело Тёмное. Кинут – орёл-решка – и поминай как звали. Без права переписки. И уходит на Тот Свет Человеческий Организм со всеми своими Тайнами.
Прах и Пепел. Или мумия в вечной мерзлоте. Для Музеев Будущего. Пособие для тамошних геологов-археологов-палеонтологов. Но если у вас есть Голова на плечах, а в Голове – кипит Аналитическое Мышление, а не сборник мифов Древней Греции, Междуречья и Иудеи – многие тайны можно расколупать как грецкий орех уже сейчас. Вы не смотрите, что я ныне – Ученик Почтальона. Мера вынужденная. Я – Геолог. И по образованию, и по жизни. Раскапываю по специальности Тайны Природы – где что чего из чего что образовалось. Какой минерал – и вдруг откуда взялся. Случайностей – нет, концы в Природе всегда можно найти. Истину – установить. Как бы глубоко не пряталась – пробурить шурф и извлечь на Свет Божий. Ничто не укроется от глаза аналитика. Пусть даже временно и Почтальона. С толстой сумкой на ремне. Умище-то – куда девать? Мысль человеческая – всё равно шевелится, даже если и голова совсем лысая, как у Сан Саныча. Это он моего покойного Папу, Петра Ивановича палёной водкой спаивал и никогда ему в бутылке не отказывал. Имел с него какой-то гешефт. На этом тёмном в его биографии пятне. На моём Рыжем Предке. Нашёл себе рыжего – и спаивал. Терзая настроение Маме моей, Лидии Андреевне – Папиными запоями. Портя ей впечатление жизни от полученного ордена Ленина за заслуги перед Отечеством первой степени. Топал ногами, как слон над головой моих родителей. Приучая и мелких отпрысков прыгать на скакалке. На развинченных нервах соседей под ногами. Производя бесконечный ремонт долбёжным и строгательным горным инструментом в штреках своей трёхкомнатной. В промышленных масштабах. Нервируя Папу – фактом обрушения потолка. Хорошо, когда рухнуло – никого не задавило. Не стал рыжий Фельдшер досрочным покойником по вине лысого инженера-затейника. Соседа-физкультурника сверху. Делай зарядку – не делай, прыгай – не прыгай, – волосы на лысой голове не вырастут. Только по бороде можно исходный колор былой кучерявости установить. Чего там сверху кустилось. Вот у Сан Саныча – не борода, а триколор. Чёрно-рыже-седая. Что говорит о диком смешении генов. Последствия Монгольского Ига с Норманнскими Завоеваниями отражаются. Славные Походы из Варяг – туда-сюда – в Греки и обратно. В том числе – и на преждевременно осиротевшем лысом черепе. Плюс набеги Тамерлана и Исход Талмудистов из Испании. Короче – вся мировая история и география – на одной лысой голове с трёхцветной бородой. Если принять во внимание размер «римского» носа с нехарактерным для «римлянина» лукавым монголоидным прищуром – всё генеалогическое древо – на одном чахлом трепещущем листике. Отражение Генетического Разнообразия данного кандидата. В отличие от моего Папаши, в вашем просторечии – Дяди Пети. Знали бы вы, Попрыгуньи на Скакалках, с кем имели дело… Над чьей Рыжей Головой так беззаботно топали… Кому потолок на голову сыпали…


ЗАГАДОЧНАЯ ТАЙНА.
Результаты геологической экспертизы.

Вот для меня всегда была загадка, почему Папа был рыжий. Я рыжий – ну, это Тайна не великая. Папаша мой, Петр Иванович рыжий – и никаких завихрений генетики. И братья мои – такие же. В одну масть. Каштановые, мягко говоря. Всё понятно, никакой мистики.
Копаем дальше и глубже. Старший брат Папаши, мой родной дядя – чёрный. Дедушка – брюнет. И так далее. Брюнет на брюнете – никаких исключений. Откуда Рыжий Самородок выпал? Отродясь не бывало – и вот получите. Наука говорит – должен быть Источник.
Стал копать дальше Генеалогию. Нет ответа. Даже приблизительного.
Стал рыть вокруг да около – и вот что надыбал.

Есть в вашем убогом семействе – хоть один серебряный рубль Российской Империи?
От былой кулацкой роскоши? Не всё растранжирили? По ветру – к Хибиням не пустили?
Сан Саныч, не зажимайся, я не в долг прошу! Даже в руки не возьму! Сам будешь держать, раз ты такой прижимистый и недоверчивый. Я же знаю – есть. Тряхни мошной. Я отвернусь.
Ну вот, что я говорил. Держи крепче, чтоб не украли – здесь все свои. Посмотри, что ты видишь своим тусклым взором? Без очков и зубного протеза? Одень бинокуляр – и зри в корень. Хорошо разглядел? Теперь на меня посмотри. Вот так, в профиль. А теперь – в фас.
Что значит, «твою мать»? Мать тут совсем не причём. Вспомни Петра Иваныча. Нарисуй себе его образ в профиль. Дополни светлый образ бородкой. Что получилось? «Твою мать»? Бери выше – «Твою бабушку!» Так-то вернее будет! Деревня, где родился Пётр Иванович – во время Первой Мировой – рядом со Ставкой находилась. Главнокомандующим, естественно, Царь Николай Второй промышлял. И в свободное от руководства Русской Армией время – рукоблудством не занимался. Поскольку балерины Ксешинской под рукой не было. Культурно отдыхал. По окрестностям. А моя Бабка – «его мать!», Петра Ивановича – была Первая Красавица по всему тамошнему краю. В тех самых приставошных окрестностях. Мужикам на погибель. Но верность мужу хранила и себя – блюла. А тут – Царь. Страсть, Цветы, миллион Алых Роз. Свита серенады поёт. Мужа-супруга французским коньяком спаивает. Императорский духовой оркестр под окнами мазурку наяривает. Кто ж устоит? Не устояла, красотка. Соблазнил Государь Император Деву – и заделал ей Ребёнка. По своему Образу и Подобию. Без всякой вырожденческой гемофилии. Как запасной вариант. И имя Младенцу дали Царское – в честь славного Предка – Петра Великого. И отчество присвоили – Иванович. В целях конспирации греха. А фамилию дали с умыслом – Николаев. Чтоб всем ясно было, чьё это Творенье. Результат Чудных Мгновений военно-полевого Императорского Романа. Продолжателя и Славного Наследника Дома Романовых. Ставшего в результате революционных махинаций Закулисы – простым Фельдшером, к Хибиням. Апатит твою Хибины. Укрывшегося здесь от социальных Бурь двадцатого Столетья. Среди недобитой сосланной мелкой Буржуазии, типа покойной Олимпиады Кондратьевны и подкулачника Сан Саныча, беззаботно пропрыгавшего жизнь над Головой Наследника Дома Романовых. Его Императорского Величества. Контролируемого моей Мамой, Лидией Андреевной, родившей от него по заданию Большевистской Партии КПСС – трёх дальнейших Наследников Престола. Монархии и Империи. Получившей за это Орден Ленина Первой Степени. Дай, я Сан Саныч, тебя поцелую. Отмечу твою лысую голову Царским Подарком. Прикроешь плешь береткой и будешь хвастать Царёвой Отметиной. Поставщик Двора Его Императорского Величества Царя Петра. Хранитель Заветной Бутылки Наследника Престола. Честный Лысый Виночерпий. Жалую тебя Званием Князя Хибинского и Нефелинского. Графа Саамского и Герцога Юкспорского. Принца Лопарского, Боярина Айкуайвенчоррского. Виконта де Расвумчорр и де Портамчорр. Халифа Апатитьского, Раввина Маннепахуйского, Шамана Вудъяврского и Хоттабыча Тахтарвучоррского. Трах тибидох, тибидох. Хау! Я всё сказал. На колени, Смерды. Проявите уважение к Идейному Вождю Нации и его Саттелиту.
Всё что мною сказано – Великая Государственная Тайна. Прошу хранить за семью печатями. Только – между нами. Мы здесь – все свои. Соседи – кроме отдельных карельских отщепенцев. (Это он меня поддел, я тогда в Карельской Чухонии у Юрифаныча стажировку проходил. Перед забросом в Эстляндскую Губернию.) Ещё раз за Упокой Олимпиады Кондратьевны, Царствие ей Небесное, иже си на небеси. И за Царя Петра Николаева! За Упокой – до Дна!
За Успех Нашего Дела! За НАШУ Победу!

ПРОДОЛЖЕНИЕ БАНКЕТА.
Поминки, плавно переходящие в коронацию.

Ну, мы ещё и Здравие выпили. Здравствующего Наследника Престола Российской Империи, Рыжего б.м. Александра Четвёртого. За Новоявленного Князя Лопарского и Саамского – лысого Виконта де Айкуайвенчорр. Почётного Виночерпия и Поставщика Их Императорских Величеств – моего Папашу, Сан-Александровича. За меня – тоже выпили, Ибн Саныча. Я под Шумок у их Императорских Величеств – и себе титулок выпросил. Герцога Курляндского, Эстляндского и Ижорского, Барона Ораниенбаумского. Отметили назначение. С их Императорким Величеством – облобызался. Не как Пидар – а как верноподданный Великой Российской Империи. От Аляски до Берлина. Моим Папашей, Герцогом Апатитьским для Империи отвоёванным. В Былых Баталиях. Тут Их императорское Величество прослезилось и моему Папаше – ещё один Титул пожаловали – Кёнинга и Кесаря Прусско-Бранденбуржского. Тот из скромности – отказываться не стал. От Дара из Рук Самодержца – Хибиногорского Ученика Почтальона Печкина. Позднее сменившего Легенду, Пароли и Явки. Ставшего Самым Главным Геологом Восточного Рудника Апатитьского Транснационального Консорциума.

Тут последнее время много Претендентов на Российский Престол отовсюду повылазило. Самозванцев – Лжедмитриев, Лжегеоргиев и Лжевладимиров. Ответственно заявляю – Престол Занят. Прошу не беспокоить. И когда Их Императорское Величество, Александр Петрович Четвёртый соблагоизволят занять временно Пустующий Трон, явить Народу свой Благородный Святой Лик – претендую, под Его Чутким Руководством, – на управление Зачухоньем.
Как Герцог Курляндский и Ораниенбаумский. Имею все неоспоримые права.
Герцог, очень приятно! Танцуют все!


Кстати, от своих Законных Хибиней – тоже не отказываюсь. Поскольку унаследовал от своего Папаши все его Титулы и Звания, дарованные б.м. Императором и Самодержцем Всесоюзным, Всемурманским, Всехибинским, Всесаамским – и пр., и пр., и пр.. Александром IV Геологом. (Почтмейстером). И через Гаагу – восстановлю попранные права Человека.
Их Светлого Императорского Величества.


ПОМИНКИ.
Песни под Баян.

Братья и сёстры! Наше Дело Правое. Мы победим. Победа будет за нами. Враг будет разбит. Если враг не сдаётся – его уничтожают. Дурную траву – с поля вон. Таскать вам не перетаскать. Пусть сильнее грянет Буря. Боже – Царя храни! Кто был ничем – тот станет всем. И на Марсе будут Яблони Цвести. А мы ещё дойдём до Ганга. Красная Армия – всех сильней. И за Царя, за Родину, за Веру – мы грянем громкое – Ура! Ура! Ура! Артиллеристы – Сталин дал приказ! Выходила на берег Катюша! Канареечка – жалобно поёт! Над миром наше Знамя реет. Русский с Китайцем – братья навек. Гнилой фашисткой нечести – загоним пулю в лоб! Ай-яй-яй – убили Негра. И Ленин – такой Молодой! И Юный Октябрь – впереди! Хава. Нагила Хава. Поднимите мне веки. Бамбарбия кургуду. Кучкуду – три колодца. Всё выше, и выше, и выше! Выше Знамя Социалистического Соревнования! Да, Скифы мы и Азиаты! Кто там шагает Левой? Ваше слово, Товарищ Маузер. Товарищ Сталин – Вы большой Учёный. Я шмара из бара, я летучая мышь! Поднимемся, поднимемся с колен! Поручик Голицын – седлайте коня! Долетим мы до самого Солнца – и домой возвратимся скорей! Кровью Народной залитые троны – кровью мы наших врагов обагрим. Мы выпьем раз, мы выпьем два – но чтобы завтра не болела голова. Давай, закурим по одной. Давай, закурим, товарищ мой. Прячьте спички от детей. Не пей, Иванушка – козлёночком станешь. Нынешнее поколение молодёжи будет жить при Коммунизме. Православие, Самодержавие, Народность. Болтун – находка для Шпиона. Москва – звонят колокола. На плато Расвумчорр – не приходит весна. Друзья, купите папиросы! Налетай пехота и матросы! Я укола не боюсь, если надо – уколюсь. На Заре ты её не буди. Если Завтра война, если завтра в поход. Малой Кровью, Могучим Ударом. День Сурка – День ВДВ.

Пожарный номер – 01. Милиция – 02. Скорая Помощь – 03. Дурдом – День открытых дверей.
Аватара пользователя
zvezer
Постоянный Житель
Сообщения: 204
Стаж: 14 лет 8 месяцев
Заходил(а): 27.11.2023 01:10
Поблагодарили: 1 раз

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение zvezer »

Федя, Дичь! Дичь! Всем нести Дичь!
"Принесите-ка мне звери ваших детушек. Я сегодня их за ужином скушаю."
Один очень умная Чукча куоккала.

Слава Зарёй Герострата горит. Дятла Кремлёвского вызвал Спирит.
Дятел Двуглавый долби, долбоклюй. Сколько осталось? Кукушка – кукуй!

Мы разжигаем Пожар Мировой – Вражью Сосиску смешаем с золой.
Нахер спалим Пармезана сырок. Мы Азиопы надёжный Совок.
Скифы отметились в Русский Геном. Кушать с лопаты – такой Хромосом.
Лишняя Пара из Жопы торчит. Мать Вашу за ногу – и в Ангидрид.
Кушать Буржуйских Хвалёных Колбас – Гордому Россу не даст Толераст.
Санкций Поганых Паскудный Удел – Русский Варяг – хулахупом вертел.
Питерских Вождь – Триппер дарит Стране. "Русский Гандон" – на Горячем коне.
Нет Православных, с Крестами, Трусов – Двери Страны запирай на Засов.
Хватит Поганую Воду мутить. Слава Отечеству! Мать их итить.
Всем отпустить Паранджу Бороды. Окна в Европу закрыть от Балды.
Всех сосвистать и построить в Ряды – Ново-Российской Могучей Елды.
Вовы построились Мощные в ряд. Мощи Владимиров – наш Авангард.
На Смертный Бой! Встав Могучей Елдой – справимся мы с Крестоносцев Ордой.
Наш Православный, зазубренный Меч – преодолеет и Щит, и Картечь.
Ослободим от Протухших Оков Гей-Европейцев – Фашистских Хохлов.
Мы – Комсомола и Церкви Сыны. Верным Путём! Мы – Гибриду верны.
Славься Кащея Двухголовый Урод, Ленина-Сталина Бля-Бутерброд.
Черное Порно с названьем "Нас Рать" Мир Толстосумов заставит дрожать.
Мир Пармезана, Устой Ананас, Рябчиков Битых, Шампанский запас –
Нефти Удавка и Газа Струя – Рай Парадиза отправит к У-ям.

Слава Зарёй Герострата горит. Дятла Кремлёвского вызвал Спирит.
Дятел Двуглавый долби, долбоклюй. Сколько осталось? Кукушка – кукуй!
Хочешь кукуй, хочешь – клювом долби. Где Вора-Бей? Мозги мне не греби!
Тихо крадётся Полярный Шакал. Тени Усов – Тараканий Оскал.

Солнышко бодро на Запад спешит. Вихрем вздымает ошмётки Сам-Шит.
"Вальс Пармезан" и "Хамонный Вальсок" "Русской Идеи" напел Голосок.

Верным Путём.

Славным Путём шёл Отряд Октябрят. Но не заметил, как Фуры летят.
Тапочки в ряд и шапочки в ряд. В кучке отдельно головки лежат.
С них Верещагин рисует холсты. Крысы снуют и резвятся глисты.
Славного Прошлого – Детская Травма. Лысый Воитель – Российская Карма.

Стоит дорваться до власти Плешивцу – рвут на кусочки Державу паршивцы.
И Верещагин под этот Вальсок – кушает Сыра Запретный Кусок.
Треснула рожа от Красной Икры – хочется Сыра и Крыма Дыры.
Чую «Отца и спасителя Нации» – не избежать Бандерлогам кастрации.

Каждый пожертвует с чресла яйцо – чтоб сохранила Держава Лицо.
Аватара пользователя
zvezer
Постоянный Житель
Сообщения: 204
Стаж: 14 лет 8 месяцев
Заходил(а): 27.11.2023 01:10
Поблагодарили: 1 раз

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение zvezer »

Давным – говно. Уроки Истории и Литературы.

"Еще Гераклит однажды
заметил давным-давно,
что глуп, кто вступает дважды
в одно и то же гавно."
Игорь Губерман.


Говорил Губерман многомудрый –
Не моги на говно наступать.
Наступил – почеши свои кудри,
Помяни всуе Божию Мать.

Друг! Запомни Говённое Место.
Обходи стороной Сранный Край.
И тебя не разлюбит Невеста.
Будет Мир, будет Труд, будет Май.

Если всё же – Мудак ты отроду,
Наступаешь в всё то же Говно –
На тебе отдохнула Природа.
И Господь Твой – зациклил Кино.

Гераклит удивляется, падла –
Что ж ты сволочь на принцип пошёл?
Наступаешь, Мудак, – не на Грабли.
Твой в говне перемазан мосол.

Патефонной пластинкой по кругу
Будешь долго вонять на весь Мир.
Не по щиколотку, а по горло –
Как вонючий Рассейский Сортир.

А мы идём кругами, нам по-уй – всё равно.
Прилипло к сандалетам старинное говно.
Принюхались, смирились. И топчем вновь и вновь –
Не розы и не лилии. Сурово хмуря бровь.

История не учит – раздел "Для Мудаков".
Нам каждый раз – в новинку сандальный "Звон Оков".
Вдыхаем полной грудью Безбрежный Аромат.
И каждый Гавностопник – Отечества Солдат.

Порвёт за Запах Родины – за Запах Ильича.
За запахи Портянки, за запах Кирзача.
Не знает Аромата – от Дыни, Обормот.
Жуёт шнурки сапожные, который год жуёт.

Тут Шкловсий вытер губы, прервав свой монолог.
Довлатов – зафиксировал. Истории Урок.
Вдыхая "Дым Отечества" – одень противогаз.
"Газпром Наш" – обосрался. Сегодня – и сейчас.

Вступив в Очередное, по статусу Говно
"Усы России" навкины продолжили Кино.
Попкорном запасается Убогий Мир Пиндос –
Смотреть как развлекается Наивный Росс-Фаллос.

Поудаляли на Проза.ру. Сплошное "Про-", сплошное "За". А у меня. выходит, Контра-Против. Как жить?
Аватара пользователя
zvezer
Постоянный Житель
Сообщения: 204
Стаж: 14 лет 8 месяцев
Заходил(а): 27.11.2023 01:10
Поблагодарили: 1 раз

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение zvezer »

Распоясался. А что делать?

Жалкий Кёнигсберг.

Есть в России Великие Люди. Малый рост – но солидный Мужщина.
Машинист и Сенатор от Бога. Федор Тютчев резвится с Аршином.

Говорил про Разумное Гегель. Про Абсурд толковал людям Кафка.
Жора с Францем свихнулись бы нахер. Никогда б не пошли на поправку.

Кёнигсберг без Якунина жалко. А с Якуниным – жальче в два раза.
Кант с Якуниным как-то не схожи. А сойдутся. Философ – Зараза.

Был в Сенаторах Конь Златокудрый. Императора Лошадь любимый.
Так резвился Калигула буйный. И Сенатора сделал Скотиной.

Мы же круче Империи Первой. Круче даже и Третьего Рейха.
Мы – Могучей. У нас – Полстакана. Высоко приколочена рейка.

Матвиенку, в Трусах из Атласа, мне нисколько, поверьте, не жалко.
Пусть сойдётся с Якуниным, Валька. Не Сенат, а Конюшня на палке.

Полведра, это – не Полстакана, могут выцедить Лучшие Люди.
Кёнигсберг не такое уж видел. Кёнигсберг, Канта Мать, не забудем.

Так послали Послом по сусалам – Глухаря не пожарить с Великим.
Будет ржать с Кобылицей в Сенате. Кёнигсберга кантованным ликом.


Ути-Пути-Гуси.

Были у бабуси – три венгерских гуся.
Переехал их бульдозер – для спасенья РУси.
Задавили, супостатов, Господи Исусе.
Взад – вперёд, туда обратно. Ути-Пути-гуси.
Не хер шляться, санкционным, потрошёным гусям.
Ути-Пути. Ути-Пути. Ути-Пути-Гуси.

***
Жгите дальше отморозков из села Кукуево.
Плохо знаете мадьяр, трактористы Уевы.
Партизанские манеры переняли гуси
И пустили под откос трактор "Белоруси".

Гусь сбивает вертолёты, Гусь корёжит поезда.
Светит Жопа сквозь прореху – Путеводная Звезда.
Поломается Бульдозер, Крематории сгорят.
Ути-Пути. Ути-Пути. Гуси-Лебеди летят.

Наворочают делов, натворят подлянки
Злые птички "Га-а-га", подпиндосье "Янки".
Ути-Пути в топку шли, крякая наивно.
Русь встаёт с колен могучих. Кой-кому обидно.

Сразу – в позу и на локти. Гордо и солидно.
Ути-Пути. Ути-Пути. И конца не видно.

***
Бульдозеристы, Утин дал приказ.
Бульдозеристы, зовёт Отчизна вас.
Дави фашистских жирных гус!
За Нашу Русь, за Наш Союз!

За Нашу Родину – в Огонь, в Огонь!

Дави венгерского гуся,
Пали из Польши порося.
Жги из Украины утят.
Мсти за Якутов и Бурят!

За Нашу Родину – в Огонь, в Огонь!

Кобзон подхватит этот клич:
Гори Огнём Европский Птичк!
Не страшны санкции Стране –
Пусть Мразь Гусей горит в Огне.

За Нашу Родину – в Огонь, в Огонь!

***
Горит и кружится Планета.
Над нашей Родиной – Гандон.
В костюмчик Путина одетый –
Творит гусям Армагеддон.

Загадка Русской Души.

Никогда мы не будем братьями.
Никогда мы не будем сёстрами.
Давим мерзлых гусей с проклятьями.
Славим хлеба горбушку чёрствую.

Не понять вам – Душу Великую,
Не решить вам – Руси Загадки –
Мозга скромные пол-извилины
В черепушке играют в прятки.

Завещал нам Великий Ленин,
Завещал нам Великий Сталин,
Завещал нам Петр Великий,
И такой же Великий Сусанин:

Не хер думать про Жизни Бремя.
При Герой напрямую – в Болото.
Не грузи мыслью скудное темя.
И в Болоте – тяни Бегемота.

Говорил нам Великий Чуковский –
"Ох и трудная это работа!"
Ничего, мы привычны – Московские.
Тыщу лет тянем мы – средь болот – Бегемотов.

Не Княжну, бля. Княжну , бля, мы топим.
Топим суку Му-Му, как Герасим.
Топим Крейсер "Варяг", восемь-на-семь.
Белый Дом – к хибиням, в Злую Осень.

Мы в безумии любим Тандема-Урода,
Что у Власти – с Руками из Жопы в Ботинках.
Мы натянем его – Всем Великим Могучим Народом.
И станцуем Канкан на Весёлых Имперских Поминках.


Играй, баян. Боян бо вещий.

Бедный Тютчев. Он бы умер. Он бы в это – не поверил.
Стать особенная – супер. Он не тем аршином мерил.

Крыменальное Мышленье. Крыменальные Дела.
Крыменальное Решенье. Крыменальное Ла-Ла.
Крыменальные Сезоны. Крыменальная Пора.
Крыменальный Референдум. Крыменальная Дыра.

Крыменальные Кобзоны. Крыменальный Инцидент.
Крыменальные Деянья. Крыменальный Президент.
Херсонесная Сокральность и Сокральный Крыменал.
Крыменальные Туннели – Херсонический Анал.

Крыменальная Брутальность. Крыменальный Поуизм.
Крыменальная Бездарность. Крыменальный Опупизм.
Крыменальная Держава. Крыменальный Президент.
Крыменальная Халява. Крыменальный Пациент.

Крыменальное Леченье – Крыменальная Диета.
Барель-Бочка – ниже пола. Зелень – сто с большим приветом.
Кушать только с огорода. И носить – чего пошили.
Никакого Бутерброда. И работать – попа в мыле.

Дураков отправить в "Дурку". Дать Сокралам – по хлебалу.
И Попов послать работать – не базарить по Сакралу.
Вспомнить Господа Иисуса – рассужденья о Морали.
Перестать тянуть и тырить. И вернуть чего сокрали.

Разбор полётов.

Надо Главному Сакралу – вставить в зад перо Жар-птицы.
Запустить на Небо – Нахер. Пусть со стерхами резвиться.
Опустить на Дно Морское – пусть живёт там в батискафе.
Дать бумаги туалетной – гадить в амфоры. И на хер.

Крыменальные разборки – показал разбор полётов –
Укрепляют Дух Дебилов и Надежды Идиотов.
Не настанет Процветанья, не придёт Покой и Воля.
За Свободу – платят Кровью. Или плачутся в Юдоли.

Копошатся в огороде, ловят рыбку в водах мутных.
Тянут Репку Всем Колхозом, Бегемотов Шалапутных.
Наслаждаясь днём вчерашним, лапотки плетут из лыка
Нано мать их технологий Православной и Великой.

И Лавров слова промолвил. Что в анналы вбиты были
Про подельников-"арапов". "Доигрались, бля, дебилы."
Ждём-с болезни обостренья. Ждём-с плетей и Жопы порки.
Кафка молча отдыхает. Укатали Кафку горки.

Большие Русские Горки Ленинские.

Ждём-с болезни обостренья. Ждём-с плетей и Жопы порки.
Кафка молча отдыхает. Укатали Кафку горки.

Что кивать нам на Орвелла? Что кивать на Франца Кафку?
Кафка сам балдой кивает, обалдело курит травку.
Не предвидел поворота. Не учёл того Зиг-Зага
Крым-сакрального Изгиба извращённой Русской Саги.

Что Святой Владимир-Вова в Новой будет Ипостаси –
Олимпийский Громовержец, персонаж кремлёвских басен.
Шире Хари – только Шойгу и Рогозин Марсианский.
Рупь усох и Доллар взвился – от Идеи Мессианской.

Селигерную Сакральность замутил Камбайный Вова.
Не просёк Премудрый Кафка Пламень Племени Младого –
Абажурную Ской-бабу, Комсомольской Правды Сказку,
Пятой Точки Боль былую не учёл Ариец Кафка.

Не учёл с колен вставний – и на локти приземлений.
Не учел в Пупок лобзаний – и Рогозин расширений.
Не учёл полётов Птички, Рыбкой амфор доставанья.
Шойгу Шаманизма Брички, Час Кирилла – Обрезанья.

Не учёл Гусей Давленья, не учёл Сыров Пыланья.
Казаков придворных тленья и к херам тенге летанья.
Не измерил Кима Хари, не измерил Мудрость Вовки.
Тупость Рога Боевого у Взбесившейся Коровки.

Что сбежала от Макара, обкурилась, в позу встала.
Хвост задрала на Полмира, Букой Боинги сбивала.
Мата Хари Дрезден Клуба, затая дерьмо в сортире,
Обложа Абаму матом, гегемонить жаждет в Мире.

Как блудливая корова, шевеля опилком рога,
Не стесняясь, всенародно, гадит прямо у порога.
Канделябр достать придётся. И заехать Аферюге.
Чтобы сгинул Наглый Фюрер на Девятом Адском Круге.

По рогам конечно больно. Канделябром. И жестоко.
Шулера – учить придётся. Крым Придуркам выйдет боком.
Продолжая Суд Гаагский – Новый Нюрнберг на пороге.
Обломают у Бурёнки Обострившиеся Роги.

Вова Ленин в Мавзолее в одиночестве тоскует.
Сталин – смылся от позора. Наш Ильич – один кукует.
Принимая Делегатов, Ходоков Пролетарьята,
Вождь ждёт тёзку-подселенца. По Проклятию Собрата.

Вместе-рядом, в Мавзолее, как Двуглавая Кукушка –
Экспонаты для Музея – Пара Мумий после сушки.
Два Больших Тутан-хамона. Два Империи Обломка.
Два Сырка в одном флаконе. В назидание Потомкам.


Контроль и Учёт.

Лихо сделали «Крымнаша». Не подточит комар носа.
Обобрали Братьев Младших – Майданутых Малороссов.
Перерезал Каин горло своему МеньшОму Брату
Обзывая «Бандерлогом» и ругая «Демократом»

Авель, дёргая ногами – отказался быть зарезан.
Дал по яйцам Голиафу, не отдал Донбасса Плесень.
Уцепился из последних – и добился разных санкций
Уронил Могучий Рубль, оторвав Гиганту яйца.

Не учли Бандеры Росы и Махновского запала.
Даунбасса Отморозков, Лугандонских Экстремалов.
Торможения Арматы, Гиркин-бея «Птичкопада».
Головы Успех-Круженье – Крыменальная Бравада.

Отвечать теперь по полной. И нести, как ПОКАЯНЬЕ
Взад – ВСЁ скрымженное раньше у соседей. В НАЗИДАНЬЕ.
Всё Замкадье – нахер, разом. От Москвы – и до Окраин.
Прирастать Сибирью будет – Старший Брат, Китайский Каин.

Не горюй Мос-Ква-Столица. Тут никто не будет брошен.
Понаедет Брат-Китаец – как в стручке бобов-горошин.
Зацветут цветами клумбы. Будут зелены аллеи.
И Драконом Жёлтокрылым поукрасят Мав-Зо-Леи.

Косоглазые детишки будут весело чирикать.
В иероглифы книжонки пальчик детский нежно тыкать.
И читать про дни былые. Про свихнувшихся когда-то.
Белых Гоблинов Носатых, покусившихся на Брата.

Всем Китайцы будут Братья – всем соседям. Украм, Финнам.
Белорусс-Азейбарджанцам. И Норвегам. И Румынам.
И решатся Крыма судьбы – Греко-Русского Сакрала.
Не тяните больше, суки, на себя всё одеяло.
Аватара пользователя
Larisa
Дикий человек
Сообщения: 3806
Стаж: 13 лет 10 месяцев
Заходил(а): 31.01.2024 17:49
Откуда: Одесса
Благодарил (а): 221 раз
Поблагодарили: 121 раз

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение Larisa »

Хорошо распоясался! :appl:
Говорю я Богу: «Отче,
Огради меня от прочих,
Оттоптали ноги, руки,
Тело, душу и мозги».
Аватара пользователя
Долгорукий
каЮр
Сообщения: 3197
Стаж: 17 лет 8 месяцев
Заходил(а): 24.02.2023 11:04
Откуда: Днепр, Страна Свободы
Благодарил (а): 657 раз
Поблагодарили: 163 раза
Контактная информация:

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение Долгорукий »

Две крайние вообще супер!
Продолжайте выжигание.... ;)
А может будет аудио версия? Звучало бы...
Луна есть шар, азот есть газ, а ноль на ноль равно нолю.
А чувства — просто ток в мозгу...
Аватара пользователя
zvezer
Постоянный Житель
Сообщения: 204
Стаж: 14 лет 8 месяцев
Заходил(а): 27.11.2023 01:10
Поблагодарили: 1 раз

Re: Рассказы от zvezer'a

Сообщение zvezer »

ОНИ - отжигают - и я не успеваю... Мефистофеля на Лахтинской в Питере кокнули. Посвещаю жертве Муддистов.

Апостолы Муддизма.

Не Христианство-Мусульманство, Иудаизм или Буддизм.
Россия Приняла по пьянки – Чекистско-Гопницкий Муддизм.
Часы с Понтами. Лексус Чёрный. Надменный Взгляд. Чугунный Лоб.
Ты думаешь – что это Гопник. А это – Новой Веры Поп.

Ни Грека нет, ни Иудея – сплотились все в Одну Семью
В Кагорте Путина Железной. Муддизма Поп попал в струю.

***
Стряхнув ошмётки нанопыли – Раввин-Муллу целуют в лоб.
Данилы Орден из котомки – украсил Муфтия живот.
Святая Троица Муддистов благословит любой погром.
Трёхглавый Маг, Сокрал-Горыныч – Державно шевелит Крылом.

Простёр крыла Орел Двуглавый, Горыныч машет за Троих.
Пошагово сияют Храмы, как блещет бритвой пьяный псих.
Шаманы КГБ камлают, Муддисты в бубен звонко бьют.
Энтео озверело лают – Сидура Демонов Капут.

ЧеКанным шагом на Параде продефилируют Борцы –
Гремя Щитами и Мечами, и в воду скрыв ЧеКа Концы.
Концы обрезаны Муддизма. Остался Только Светлый Миг –
Явленья Бога-Человека, Сокрально-Крыменальный Лик.

Сакрален Лик, в руках Синица. Журавль курлычет и зовёт.
В ряду есть малый промежуток. Средь Стерхов двинутых. В полёт!
Лети Душа к Небесной Тверди! Не захломляй - души удел!
Уделай всех Лебяжьей Песней. Спой, Цветик! Пик! Небес Предел!

Одна Нога достала Небо, другая – попирает Твердь.
Оплот Великий и Могучий, Бессмертием поправший Смерть.
И в раскорячку, как Никита, ложивший Коммунизму Путь,
Великий Путин на Распутье. Страны Великой Боль и Суть.

Немым вопросом на Распятье застыл Герой средь Бурь и Грёз.
Средневеково-допотопный не Самовар, но Паровоз.
И это Пик всего Муддизма, последний Пик перед Концом.
Концом, обрезанным по яйца, Кощея с кокнутым яйцом.
Закрыто

Вернуться в «Господа, а не сбряцать ли нам на лире?»